- Ты на него не обижайся, - вновь попросил Груздь. - Он-то слова такого не знает. - Гриб будто посмаковал дорогое вино и вымолвил: - Ах, слово-то какое. Париж. Париж! Шерше ля фам...
Толстяк помолчал. Увы, интуиция обманула: говорливый Груздь почему-то заткнулся. Микаэлю ничего не оставалось, как начать расспрашивать:
- А ты слышал такое слово? Что оно обозначает?
- Я? - поморщился гриб и осмотрелся. - Ну-у-у, Великий Груздь, разумеется, слышал. Он же не ровня твоему соседу слева. - Гриб плюнул на затылок таксисту. Тот почесал голову и буркнул:
- Комары.
- Сам ты «комары», - пробурчал Груздь.
- Так что там с Парижем? - вернулся к теме Микаэль.
Гриб как воды в рот набрал.
- Это так башня называется? - не унимался толстяк.
- Не-а, - гриб покрылся морщинками. - Семьдесят пять на восемьдесят один...
- Опять ты за старое, - возмутился Микаэль.
- Друг и товарищ, не мешай Великому Груздю считать. Семьдесят четыре на восемьдесят один.
- Так было же семьдесят пять, - заметил наблюдательный толстяк.
- Так ты что же, думаешь, что оно не меняется? - гриб вытаращился на Микаэля так, вроде тот признался: ещё девственник. - Ну-у, Мика, так же нельзя. А я уж было надежды на тебя возложил. А ты, оказывается, никуда не годишься.
- Никуда?
- Меняется всё! - истерично заверещал Груздь. - А ты, олух, ничегошеньки не понимаешь! Разве так можно? Это ж каким дурачиной нужно родиться, чтоб... Э-э-эх, - махнул ручонкой. - Ты не лучше чем это, - показал на водителя.
- Я богат.
- А тот горбатый старик, которого мы видели у банка... С тростью ссскотина! Он ещё богаче тебя. И что? А ничего он не разумеет толком. Все суставы изъедены артритом. И никакие лекарства спасти не могут!
- К чему этот разговор?
- А к тому, - оскалился Груздь, и толстяк вжался в сиденье. - Система ещё не идеальна. Вот что!
- О чём ты?
Но гриб уже, похоже, не слушал, бурчал в своём стиле:
- Семьдесят три... ага... единичку мы запоминали... производная... одиннадцать тысяч... да-а-а... а если... Точно.
- Что «точно»? - у Микаэля сжались кулаки.
Груздь сложил губки в трубочку, хлопнул в ладоши и потёр их.
- Есть результат! Отличненько.
- И что же за результат? - почему-то вопрос дался толстяку с трудом.
Гриб думал долго. В конце концов решил, что Микаэлю можно доверить тайну.
- Скажу тебе по секрету, друг и товарищ, это уже грядёт. Пускай и не глобальное, но существенное изменение.
- Существенное изменение?
- СуИзм.
- СуИзм?
- Это я так сокращаю, - улыбнулся Груздь.
- Да понял, что сокращаешь. Но что это такое?
Таксист в очередной раз покосился на болтающего пассажира. Небось, думал: сумасшедший.
- Что ты имеешь в виду, Груздь? - поинтересовался Микаэль. - Только давай нормально, без твоих цифр.
- А как можно без цифр? - изумился гриб. - Они ж - основа всего. Это-о... Пифагор, по-моему, калякал.
- О каком существенном изменении ты говорил?
- Откуда мне знать? Я знаю только, что оно будет. Когда точно - сказать не могу. Какое - тем паче. Увы, Великий Груздь не всесильный. И, кажется, об этом я тебе уже говорил.
- Говорил.
- Ты неплохой парень, Мика, но... просто... какой-то не такой. Прости.
- Простить? - удивился толстяк. По спине спустились ледяные змейки. - За что простить?
- А за всё, - отмахнулся гриб.
Микаэль проскрежетал зубами и что есть силы сжал жезл. Неожиданно его половинки провернулись, и толстяка пронзила дикая боль...
*****
Чёрный автомобиль с тонированными стёклами преследовал такси. За рулём сидел плечистый блондин лет двадцати пяти. На белой рубахе застыли вороны. Рядом покусывал губу его ровесник, смуглый уроженец Ши-лу-Данка. Шрам справа рассекал верхнюю губу. Чёрная футболка в обтяжку подчёркивала мускулатуру Ир-Ши.
- Не волнуйтесь, лейтенант, - попросил водитель. - От меня не уйдёт.
- Да причём тут этот жирный наркоман? - вскипятился Ир-Ши. - Меня тревожит другое. - Проскрипел зубами. - Меня... меня отрядили следить за этим вот ублюдком, - показал вперёд, на такси, - а остальные... пошли штурмовать Владык.
Водитель помолчал и произнёс:
- Но ведь заварухи так и не было. Миром разошлись. Так что мы ничего не потеряли.
- Э! - отмахнулся Ир-Ши. - Ничего ты не догоняешь.
- Хотите сказать, генерал проигнорировал вас?
На смуглых щеках лейтенанта появился румянец.