- Я не могу гарантировать полную безопасность связи, - быстро проговорил Фрикке.
- Вероятность того, что нас прослушивают – ничтожна. И время не терпит. Я не могу тратить его на курьеров и их разъезды, - ответил командующий Севером. – Итак, наступательные возможности «Братьев» понемногу исчерпываются. Мы уже не можем быть уверены в их успехе.
Фрикке едва не выронил трубку.
- Это невозможно, - выдохнул он, не заботясь о сдержанности и правильном понимании. – Это же… «Братья»!
Нобиль сел на вращающийся стул, ноги предательски дрожали. Впервые за все сражение выдержка изменила ему. «Братья по оружию» - это не просто элита, это новые люди, высшая раса, лишенная слабостей, осененная всеми мыслимыми достоинствами. Непоколебимый дух, феноменальная выучка, лучшее оружие, талантливые командиры. Они добивались успеха всегда. Иногда – дорогой ценой, но все равно победа неизменно шагала во главе их сомкнутых рядов. Лучшие легионы Евгеники не могли проиграть - поражение было не просто невозможно. Оно было противоестественно.
- Да, это «братья», - ответил генерал, голос в трубке звучал тускло и невыразительно, как благородное серебро, покрывшееся от времени черным налетом и густой пылью. – И они все еще прорывают оборону Первой Бронеармии. Успех уже близок, но русские непрерывно подтягивают подкрепления. Есть вероятность, что завтра к вечеру они смогут сформировать новую полноценную линию обороны.
Фрикке быстро взглянул на часы, чтобы определить – какой именно «завтрашний» день имеется в виду. Стрелки остановились на одиннадцати с четвертью.
- В этом случае усилия наших танкистов ничего не дадут, фронт просто изменит форму. А потери будут невосполнимы, - ровным голосом продолжил генерал. – Нам жизненно необходимо, чтобы имперские танкисты остались без амуниции. Без тяжелой артиллерии, без непрерывного подвоза снарядов крупных калибров, без топлива и боеприпасов для геликоптеров и авиации поля боя. В этом свете ваша роль снова меняется. Прежде вы должны были органично дополнять главный прорыв группировки «братьев». После вас переориентировали на перехват их главной транспортной артерии. Сейчас вы должны не просто добраться до терминала. Это следует сделать быстро, в течение считанных часов. Вы понимаете меня?
- Да.
- Прекрасно. Я не просто так очень подробно разъяснял вам диспозицию. Теперь, когда вы хорошо понимаете общую ситуацию, я спрашиваю – вы сможете выполнить задачу своими силами в приемлемый срок?
Фрикке вытер рукавом взмокший лоб. Движение вышло простецким, почти вульгарным, и нобиль порадовался, что он в автобусе один.
- Нет, - произнес, наконец, Томас, и он был готов поклясться, что мембрана телефонной трубки донесла скрип зубов генерала.
- Я могу добить бригаду, с приемлемыми потерями, настолько, чтобы сохранить возможность ограниченных боевых действий во вражеском тылу, - с неожиданной для самого себя торопливостью продолжил Фрикке. – Но не могу гарантировать, что это получится быстро. Если они будут стоять так же упорно, как сегодня, то, даже начав до рассвета, придется потратить еще один световой день, целиком. Мне нужно время или подкрепления.
Казалось, молчание генерала растянулось на часы. Поэтому, когда в трубке вновь зазвучал его голос, Томас невольно вздрогнул от неожиданности.
- Сколько вам нужно для успеха?
- Хотя бы полк, лучше два, - четко отрапортовал нобиль.
- Вы получите несколько отдельных пехотных рот, но не более. Ситуация менялась слишком быстро, у нас еще остались резервы, но они не успевают. Что ж… Видимо, пришло время решительных мер.
Генерал помолчал.
- Скоро я нанесу атомный удар по бригадному оборонительному району, - сухо проинформировал он, и Томас едва не выронил трубку вторично. Он уже понимал важность своей задачи, необходимость скорейшего разгрома бригады и выхода во вражеский тыл, к беззащитным коммуникациям, питающим имперский фронт. Но только хладнокровная готовность командования применить величайшую драгоценность армии – убероружие – показала, насколько все серьезно на самом деле. Готовность и сообщение об этом по обычной телефонной связи, пусть и защищенной... Значит, счет и в самом деле идет на часы, и генерал уверен, что возможный вражеский перехват ценнейших сведений не успеет ничего изменить. Томас уже много лет ничего не боялся, разве что гнева Координатора. Но сейчас он почувствовал, как липкие струйки поползли по спине, под форменной рубашкой и пропыленным кителем.
- Может быть, имеет смысл использовать их в поддержку танкистов? – предложил Фрикке, чувствуя, как пересохло в горле. – Это принесло бы больше пользы… На мой взгляд.