- Есть причины использовать специальное оружие именно таким образом, - ледяным голосом отозвался командующий. - Кроме того, я выдвигаю в вашем направлении «мортиру».
- Благодарю за поддержку, - искренне вымолвил Томас.
- Фрикке, вы глупец! - впервые генерал не смог сдержать эмоций, взорвавшись резким окриком, но, впрочем, мгновенно взял себя в руки. – Не мортиру. Специальную «мортиру».
Томас с немыслимым трудом проглотил вопрос «откуда!?», уже буквально соскочивший с языка.
- Так точно, - отрапортовал он.
- Удар должен расчистить вам путь. Но если вы столкнетесь с подходящими к противнику подкреплениями, новыми войсками, которых не обнаружила наша разведка, обеспечьте наилучшие позиции «мортире» и защищайте ее любой ценой.
- Будет исполнено, - четко и громко отчеканил Фрикке.
- И еще, - сумрачно добавил командующий. – Если вы сможете прекратить работу терминала до … десяти часов утра, я лично засвидетельствую перед Координатором вашу невероятную храбрость, организаторские и командирские таланты, роль в кампании и так далее. Если нет – я собственноручно отправлю вас в эвроспиртовой котел. Без всяких шуток.
Прежде чем Томас успел что-нибудь ответить, командующий положил трубку.
Фрикке закрыл глаза, охваченный самыми дурными предчувствиями.
Атомный арсенал Евгеники включал главным образом свободнопадающие бомбы, сбрасываемые с тяжелых бомбардировщиков. Это было удобно, поскольку позволяло быстро доставить заряд куда угодно, в зоне огромной досягаемости самолетов. Однако на всякий случай, завод специальных боеприпасов в Леверкузене изготовил несколько атомных снарядов для ствольной артиллерии, оставшейся еще со времен Великой Войны. Эти орудия называли «мортирами», хотя ничего «мортирного» в них не было – поначалу таким образом соблюдалась конспирация, а затем название вошло в привычку и зажило собственной самостоятельной жизнью. Армия перевезла три мортиры в «мир воды», с огромной неохотой, поскольку древние реликты весили десятки тонн, выбирая ценнейший весовой ресурс, критичный для перехода между мирами.
Почему вражеский терминал нельзя накрыть ударом с воздуха? Зачем такая сложная комбинация? Это было непонятно и тревожно.
Томас быстро растер ладонями лицо, стараясь вернуть бодрость тела. Повелительно прикрикнул, призывая штабистов. Времени оставалось очень мало. «Скоро» - понятие очень растяжимое, но в нынешних обстоятельствах определенно подразумевалось «очень быстро», нежели «попозже».
Атомный удар… Если бы Томас верил в сверхъестественное, он бы помолился.
Генерал был недоволен собой. Причин хватало, но в данном случае он проявил недостойную торопливость, закончив разговор резко, буквально на полуслове. Впрочем, для развинченного состояния и душевных волнений хватало причин.
Проклятый мезосферный дирижабль завис высоко над полем боя, как всевидящее око злого волшебника. Из-за него тяжелая авиация оказалась крайне скованной в полетах на высоте, а опускаясь ниже, попадала под огонь армейской ПВО и резерва имперского командования, прикрывавшего наиболее важные участки. Атомные удары делали свое дело, но носители гибли с удручающим однообразием. У Евгеники осталось еще семь бомб, но только два переоборудованных «Гортена», способных принять спецбоеприпас. И никакой уверенности в том, что носитель пробьется к полосе обороны имперской танковой армии или выйдет к транспортному терминалу окольным путем, не попав в поле зрения радаров и дальнобойных ракетных батарей.
Пришлось комбинировать полумеры – застрявших ягеров Фрикке, достижимую мишень для воздушного удара, и атомную мортиру, изначально предназначенную для обстрела Варшавы. Если все пойдет, как запланировано, до транспортного узла удастся-таки дотянуться длинной рукой убероружия. Его даже не обязательно разрушать до основания, вряд ли аборигены смогут и станут поддерживать прежний темп перевозок, оказавшись в прямой досягаемости мортиры.
Тогда, наконец, «Братья по оружию» дожмут оборону, которая начнет рваться уже на всем направлении. И Евгеника победит в своем главном сражении.
* * *
Колонна, появившаяся со стороны тыла, была настолько странной, что даже описать было сложно. Непривычные обводы грузовиков, незнакомая эмблема на капоте, следы свежей торопливой покраски, радостно улыбающийся водитель... негр.
- Мьед-сан-бат? - прочитал негр по бумажке.