- Такому молодому и проворному место в первых рядах. Я думаю тебе недолго дослужиться и до трибуна,- Пилат поднял свой кубок, продолжив, - за тебя, Клавдий! За твою счастливую звезду! Когда станешь командиром, выбирай место службы недалеко от дома. В этой «дыре» тебе нечего делать, никаких перспектив, и постоянные бунты и недовольства. Только железная рука, может усмирить этот народ. Иудеи горды и надменны, они всё ждут Мессию, который бы возвеличил их, как некогда в прошлом. Им не понять, что времена Соломона безвозвратно прошли. Великая римская империя непобедима! – Пилат засмеялся и, подойдя к окну, добавил:
- Нет выше чести, чем быть римским гражданином, и ты обязательно им будешь. Если бы ты знал, Клавдий, как мне здесь всё наскучило, но я выполняю свой гражданский долг, как верный слуга кесаря. И тебе, мой молодой друг, предстоит поступить так же, если ты дорожишь своей честью, - Пилат оглянулся на юношу, который молча смотрел в одну точку на полу.- О чём ты задумался, сынок? - спросил прокуратор Клавдия.
- О той иудейской девушке, которую я встретил по пути сюда, девушке редкой красоты.
- Да ты уже говорил мне о ней, настолько красивой, что ты мог бы на ней жениться, так?
- Во всей Элладе едва ли найдётся с десяток таких красавиц. Но я так же говорил, что военная карьера мне дороже, - отвечал Клавдий Пилату.
- Иудеи с нами не сообщаются. Вряд ли её отец отдаст тебе, язычнику, как они нас называют, свою дочь в жёны.
- Я римский солдат и моё слово здесь – закон. К тому же я молод, силён и находчив. Что мне может помешать? Я считаю, что рождён под счастливой звездой и любая красавица, разумеется, свободная, может стать моей, если пожелаю. Но я пока не готов связать себя узами брака, - Клавдий рассмеялся, подняв кубок и рассматривая, как на нём играют солнечные блики, - меня впереди ждёт счастливое будущее, и я не собираюсь останавливаться на пути к своей мечте. Превосходное у тебя вино, Пилат, - юноша опрокинул кубок, выливая в рот последние капли.
- Тебе понравилось, хочешь ещё? Так говоришь на пути к мечте. О чём ты мечтаешь, юноша? – Пилат по-отечески приобнял Клавдия.
- Я хочу повидать весь мир, все его чудеса! Хочу наслаждаться прелестями жизни, но больше всего мне хочется оставить след в истории. Ведь для чего-то я родился на свет?! – Юноша смотрел на прокуратора горящими глазами.
- Мечты юности, ваша беспечность и наивность забавляет меня. Для того, что бы оставить след в истории нужно много работать над собой, стремиться к совершенству.
- Именно поэтому я служу в римской армии. Что бы быть совершенным, нужно быть беспощадным к самому себе, необходима жёсткая дисциплина. Я хочу себя испытать и понять, на что я способен, а в армии есть такая возможность.
- А ты упрям, юноша! Это хорошо.
- С детства я отличался физической выносливостью и побеждал в уличных состязаниях. Мне даже посчастливилось участвовать в олимпийских играх. Да, да! Я не шучу. Я помню, то непередаваемое ощущение триумфа и торжества, когда тебе на голову возлагают лавровый венок победителя,– Клавдий посмотрел на Пилата без хвастовства, но в словах и глазах юноши мелькнуло выражение тоски.
- Чего же тебе ещё недостаёт, сынок? – Спросил удивлённо прокуратор.
- Я не чувствую себя полностью счастливым и часто задаю себе вопрос: « В чём же моё предназначение? По тому ли пути я иду? И кто подскажет мне, где правильный путь?» В такие минуты меня терзают необъяснимые сомнения.
- Твои переживания мне знакомы, - ответил Пилат со вздохом, - да и не только мне, а всем неугомонным людям с неутомимой энергией и жаждой новых ощущений. Я уже постарел и успокоился. Ты же молод и горяч. Не переставай верить в себя и свой выбор, стремись вперёд. С годами сердце остывает и, смотря вокруг себя, видя смерть, горе и несправедливость, иногда вспоминаешь слова Соломона, что вся наша жизнь – суета и томление духа.
- Ты знаешь книгу Екклесиаста, господин? – Клавдий заинтересованно смотрел на Пилата.
- Что бы правильно управлять народом, надо знать его ценности; религию, обычаи и историю. А ты откуда слышал про эту книгу?
- Моим учителем был иудей, и он очень гордился этим. Часто по памяти он читал мне большие отрывки из талмудов. Истории про Моисея и царя Давида, про мудрого Соломона и красавицу Есфирь, да и многое другое. Я любил слушать все эти истории, но больше всего мне нравилось слушать, как учитель рассказывал о своих странствиях. Мудрый был человек и добрый. Он искренно любил меня, - Клавдий замолчал, печально опустив голову.