Мои солдаты не всегда бывают сыты, а придворные бездельники ходят в золоте. Так не должно быть, да есть ли у них совесть?
- Совесть – давно забытое понятие, это симптом болезни по имени честность, свойственный таким чудакам, как ты.
- Я уважаю твоё умение смеяться там, где печально, и печалиться там, где смешно! Но я чувствую, что это неправильно. Чувствую, но ничего не могу изменить. Но и принимать это, как должное, тоже не хочу! Что мне делать, Андроник?
- Выпить доброго вина и забыться с красоткой, вернее, с женой, - Андроник извинительно посмотрел на друга, - но этот рецепт, тебя, я вижу, не устраивает. Тогда просто забудь, вспомни хорошую шутку, да, - Андроник засмеялся, - помнишь ту рыжую девчонку, дочь кожевенника, - Андроник рассказывал очередную байку и смеялся взахлёб, похлопывая друга по плечу, а Клавдий всё вспоминал поездку в Рим:
Он стоял перед кесарем Клавдием, преклонив одно колено, а тот, положив руку на его голову, объявлял собравшимся свою высочайшую волю. Потом новоявленный трибун повернулся к народу и, подняв обе руки, обещал оправдать доверие людей, избравших его на эту военную должность. Клавдий скромно выслушал отзывы и похвалы в свой адрес, принял награду от легата, под восторженные крики дворцовой охраны. На пиру, на котором собрались все влиятельные люди империи, Клавдий не был скован. Вёл себя спокойно и сдержанно, а улыбки и заигрывания придворных дам, нисколько его не трогали. Трибун был с ними учтив и любезен. Но, воспользовавшись удобным случаем, покинул зал, что бы не принимать участие в оргиях, которые обычно сопровождали дворцовые пиры. Ему хотелось скорее вернуться домой, обнять Мелину и, вдохнув запах её волос, ощутить блаженство и спокойствие.
По дороге домой Клавдий думал о том, справляется ли в его отсутствие со своими обязанностями Андроник, который требовал внимания и контроля, как неразумный ребёнок. Всё ли спокойно в полку в его отсутствие? Он размышлял о ценностях жизни, о превратностях судьбы и о том, что предстоит ему сделать в гарнизоне, попутно замечая, красоту окружающей его природы и особенности встречающихся людей.
- любил размышлять наедине, и, как будто, не замечал, сопровождающих его солдат, но это было обманчивое впечатление. Чувство ответственности у трибуна было развито с детства и любая грозящая опасность, не осталась бы им не замечена. Всё, происходящее вокруг, запечатлевалось в его мозгу, не мешая думать и даже мечтать. Именно эти качества помогали ему оставаться доверчивым и благожелательным к людям, приобретая многочисленных друзей. Но и к друзьям был требователен, если это входило в его обязанности. И всё же, прежде всего, но был строгим и требовательным к самому себе.
Мелина радостно встретила мужа. Она вся светилась от радости, и он почувствовал, что с ней что то происходит.
- Мелина, твои глаза сияют каким то загадочным светом? Ты что - то хочешь мне сказать, дорогая?
- Любимый, - Мелина обняла мужа, прижимаясь к его плечу, - у нас будет ребёнок!
Клавдий некоторое время молчал, не зная, как среагировать. Вдруг он почувствовал прилив радости и, глядя в глаза жене, выдохнул:
- Мой сын!- он ещё помолчал, потом спросил, - ты не шутишь, Мелина?! У меня будет сын! - Клавдий не сразу осознал, как он счастлив.
- Может это будет дочь, - Мелина спрашивала, улыбаясь, - ты уверен, что будет мальчик?
- Это всё равно, - ответил Клавдий, – мальчик или девочка, но это мой, вернее это наш ребёнок. И я уверен, что это будет сын!
Клавдий оказался прав. Мелина родила хорошенького здорового мальчика. Назвали первенца Александром. Это Мелина выбрала ему греческое имя, а Клавдий с нею согласился. Он был неимоверно счастлив и повивальная бабка удивлялась, видя обычно сдержанного трибуна таким весёлым.
- Не часто я встречала мужей, так радующихся появлению младенца. Твой муж, очевидно, добрый человек, - говорила она счастливой матери.
По случаю рождения сына Клавдий организовал в гарнизоне праздник, накрыв столы как для солдат, так и для офицеров. На праздник в гарнизон он пригласил многих горожан и друзей Мелины, рискуя получить «взбучку» от начальства, но солдаты любили своего трибуна, городской глава, прибывший на праздник, тоже отнёсся к этому благосклонно, а до кесаря видимо не дошли слухи о том, что произошло. В любом случае, наказания не последовало. О простых горожанах трибун позаботился так же. Вне крепости, на улицах города были выставлены бесплатные столы для бедных. Клавдий искренно делился своей радостью с окружающими.