Он пытается противостоять, но слишком измотан для той твердости и насмешки, которыми встретил меня первый раз. Он ожидал пыток палача, но получил намного хуже — меня. Не знаю, зачем я выпросила себе у Господина эту игрушку. Возможно, из-за прямого взгляда, в котором таилась издевка, возможно, из-за вызова, который был слышен в каждом слове нового пленника. Чтобы не двигало мной, но с выбором развлечения я угадала.
— Открой.
Страж, ждавший за моей спиной, громыхнул связкой ключей. Забавно, но в замке, где каждый камень пропитан магией, темницы закрываются на обычные замки. Всё просто, в подземелье магия исчезает, любая магия, кроме силы Господина.
— Свободен.
Страж шумно втянул носом воздух, бросил на меня взгляд исподлобья и спешно удалился, оставив меня наедине с моим развлечением. Толкнув тяжелую дверь, я вошла в каменный мешок, еще мгновение смотрела на мужчину, мало напоминавшего того могучего воина, которым он попал в замок, и сократила между нами расстояние.
— Пришла, — прошелестел его голос. Головы пленник так и не поднял. Я молчала, ждала продолжения. Некоторое время царила тишина, затем он поднял голову и попытался разглядеть меня во тьме. — Я думал о тебе.
— Любопытно, — наконец отозвалась я и отошла к единственному факелу. Любовно огладила его, и факел затрещал, охваченный огнем. Эта сила принадлежит Господину. Он поделился ею когда-то со мной. Неслыханная щедрость, невероятная награда, не знаю чем заслуженная мной.
Обернулась к пленнику, он закрыл глаза, тусклый свет ослепил его. Одинокая слеза скатилась по его щеке. Это боль от света, незначительная и безобидная.
— Что ты думал? — спросила я, вновь приближаясь.
Он осторожно разлепил веки и посмотрел на меня.
— Зачем ты приходишь сюда?
Я неопределенно пожала плечом.
— Ты был дерзок. — Затем коснулась кончиком пальца его щеки, собирая соленую каплю. — Прошло столько времени, а ты только задумался об этом?
— Времени нет, — усмехнулся пленник. — Оно остановилось в тот день, когда я попал сюда. Сначала я считал дни по твоим приходам, но усомнился в точности своих подсчетов и больше не считаю.
— На какой цифре ты остановился?
— Сотня, — ответил пленник и облизал сухие губы, прикрыв глаза. Он был обессилен, и мне подумалось, что стоит вновь подпитать его. — Зачем ты приходишь сюда?
— Я ответила.
Отошла на шаг, изучая взглядом тело, некогда бугрившееся мышцами. Сейчас от них ничего не осталось… жаль. Когда-то пленник был красив, теперь и от красоты ничего не осталось, кроме его глаз. Щетина покрывала впалые щеки, нужно распорядиться, чтобы ее убрали. И помыли.
— Ты сегодня на редкость разговорчив.
— Если я не буду разговаривать, я превращусь в зверя.
Борется. Всё еще борется за свою сущность. Разум по-прежнему светится в поблекших глазах. Это радует. Если бы он сдался, я бы потеряла к нему интерес.
— Зачем ты приходишь?
— А как ты думаешь?
Пленник усмехнулся, попытался выпрямиться, но цепи не позволили ему. Впрочем, благодаря цепям он мог стоять хотя бы так. Без них изможденный пленник уже не мог бы подняться на ноги.
— Тебя тянет ко мне, — наконец ответил мужчина. — С первого дня. С той минуты, когда ты впервые увидела. Тебя злит это, и вся твоя ярость достается мне.
Мои брови взметнулись вверх, а через мгновение я уже хохотала и никак не могла остановиться.
— Нет? — пленник не был смущен. — Тогда что? Ощущаешь свою ничтожность рядом с хозяином и идешь сюда, чтобы почувствовать себя хозяйкой? Ты кажешься себе значительней, когда терзаешь меня?
Мой смех оборвался. Я склонила голову к плечу, вновь рассматривая бывшего воина.
— Угадал?
— Любопытно, — протянула я и сделала шаг к пленнику, встав с ним лицом к лицу. — Ты уже потерял счет дням, от тебя мало что осталось, жизнь почти покинула тело, но стараешься зацепить меня. Ты борец, мы оба это знаем. Но где заканчивается предел твоей прочности? За какой чертой ты перестанешь осознавать себя? — Я подняла руку и провела пальцами по плотно поджатым мужским губам. — Я знаю, о чем ты думал на самом деле. Понял, что пропасть уже близка и решил бороться. Мне это нравится.