Глава 35
На Вершине Мира
"Рендж Ровер" пролетел мимо всех выездов из города, направляясь на восток в сторону Маунт-Худ и аэропорта. Как только я увидела светоотражающий зелёный знак, извещающий "Международный Аэропорт Портленда", я содрогнулась.
— Айден, мы же не полетим куда-то заграницу, правда? — мой голос начал дрожать, поскольку это было именно то, что он мог бы предпринять. Водород, 1.008, Гелий —
Он усмехнулся, протянул руку и сжал моё колено.
— Нет, маленькая беглянка, вовсе нет. Почему-то мне кажется, что ты не захотела бы покидать Штаты прямо сейчас.
Я тяжело опустилась в кожаное кресло, делая глубокий вдох. Он внимательно следил за дорогой, каждые несколько минут проверяя ситуацию на трассе в зеркало заднего вида и украдкой поглядывая на меня. Несколько раз, когда наши взгляды встречались, я замечала, что синие глубины в его глазах успокоились. И потом, изредка, не имея явных раздражителей, они снова набирали негативные обороты. Тектонические плиты, казалось, имели три установки: перемещаться, когда он вспоминал; замирать, когда он задумывался; и полностью закрываться. Закрытие было крайне редким явлением. Я стала свидетелем этого лишь однажды, ранее сегодня днём, когда он говорил мне о вероятности причинить мне вред и рассказывал о своей матери.
Я наблюдала, как последние лучи солнца изламывались на его коже, в моей голове бушевал шторм из миллиона вопросов. Как у него всё это началось? Как мне убедить его остаться со мной?
Возможно, почувствовав, как мой пристальный взгляд прожигает дыру в его очаровательной щеке, он начал всматриваться в меня.
— О чём ты так усиленно думаешь?
— Обо всех вопросах, которые у меня имеются насчёт тебя.
Я ожидала молниеносного закрытия с его стороны, но к моему удивлению, он кивнул.
— В этом то и смысл сегодняшнего вечера. Так что ты, наконец, можешь расспрашивать о том, что увидишь и услышишь.
В ответ, я едва не приняла решение ни о чём не спрашивать, но, как скажет вам любой учёный, оставлять вопрос незаданным это куда больший грех в нашей судьбе, чем оставлять его без ответа.
— Хорошо? — подстрекал он меня.
— Я боюсь спросить нечто такое, что будет очень сложно заново тебе пережить, — и мне будет слишком тяжело услышать об этом.
Он кивнул.
— Тебе следует бояться. Но не переживай, я остановлю тебя. Я не хочу, чтобы это дерьмо засоряло твою голову. Или мою, если уж на то пошло.
Это безумие, но всё же мне стало легче от сказанного им.
— Ну, для начала, меня интересовало, почему ты пошёл на службу в морскую пехоту? Я хочу сказать, с твоей-то памятью... такое чувство, что это столь огромный риск лишиться жизни.
Он пожал плечами.
— Мы все неукротимы в восемнадцать. Я окончил вузовский курс по математике в пятом классе, Элиза. Какие учебные занятия могли бы привлечь меня, с долей вероятности, чтобы полностью завладеть мной? Военные власти, с другой стороны, стучали в нашу дверь ежедневно. Сначала это были сержанты, потом лейтенанты, затем сам генерал Сартейн.
— Кто?
Он пренебрежительно махнул рукой.
— Он — важная шишка в ЦРУ. Так или иначе, у меня начали появляться смутные фантазии о том, как я стану некого рода Джеймсом Бондом.
— Но ты так и не начал заниматься разведкой?
— Начал, — его слова стали монотонными, сдержанными.
— Но затем?
Он сделал глубокий вдох, его глаза непоколебимо следили за дорогой, хотя учитывая его память, кто знает, действительно ли он смотрел на дорогу.
— Но затем произошли события 11 сентября. Не было ни одного морпеха в войсках, кто не хотел бы отомстить за это, — его голос ожесточился.
Я помню, как следила за событиями, происходящими в небоскрёбах-близнецах Всемирного Торгового Центра, съёжившись на диване между мамой и папой, у нас в коттедже. "Такое зло не поддаётся научному объяснению", — тогда сказал папа.
Пальцы Айдена слегка коснулись моей щеки.
— У тебя всё хорошо? — нежно поинтересовался он.
Я посмотрела на него и кивнула. Он улыбнулся.
— Хорошо. Меня беспокоит, когда ты такая молчаливая.
— Ты бы поступил также ещё раз?
Он снова перевёл взгляд на дорогу. К этому моменту солнце уже село, и в машине было темно. Минуты вели свой отсчёт на приборной панели: 8:29, 8:31.
— Мы все мечтаем о вторых шансах, — в итоге ответил он. Его голос представлял собою смесь из гнева и сожаления.