— Пошли! — его голос был оживлённым.
Мы выбрались из машины, и я обернула вокруг себя одеяло. Зачем для этого мне понадобились платье и туфли на высоченном каблуке? Опять же, мы оба были одеты для сотворённых руками человека, торжественных приёмов. Почему бы нам не одеваться подобным образом ради чудес природы?
— Смотри, — сказал он, указывая на небо.
— Ох! — ахнула я, вглядываясь в тысячи звезд, мерцающих над нами.
Малая Медведица, Большая Медведица, Дракон, Кассиопея — настолько близкие, настолько яркие.
— "Светла, как ночь её страны", — медленно продекламировал он.
— Ох! — выдохнула я вновь, на этот раз от осознания.
Он с лёгкостью сгрёб меня в свои объятия — посмеиваясь над мои повизгиванием — и начал перемещаться к краю отвесной скалы. Я положила голову ему на грудь, слушая его сильное сердцебиение. Оно ритмично стучало в моих ушах, точно так же, как и моё. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.
Через четырнадцать ударов сердца, он остановился и поставил меня на ноги.
— А теперь смотри сюда, — сказал он, разворачивая меня в своих руках.
Я проследила за его взглядом... и вскрикнула. Моё собственное сердце упало мёртвым грузом в хищные глубины, простирающие под нами. Мы стояли на самом краю тончайшей полоски земли, выступающей прямо в небо, ничего, кроме воздуха и звёзд, не окружало нас.
— Ты в порядке, — успокаивал он, его руки, подобно стали, стягивались вокруг меня. А затем он усмехнулся: — Водород, 1.008. Гелий, 4.003.
Неуверенный смешок сорвался с моих губ.
— Ты же не боишься высоты?
— С тобой, нет, — сказала я, поскольку прямо сейчас я ничего не боялась. Ничего, за исключением, потерять его.
Он улыбнулся.
— Тогда добро пожаловать в мой второй дом.
Он медленно прошёлся по узкой кромке земли, крепко меня обнимая. Он сел чуть поодаль от самого края, укутал меня, словно в кокон, в своих руках и ногах, и в мягком одеяле. Я ухватилась за его шею, снова пряча голову на его груди. Мы пребывали в таком положении неизмеримое мгновение. Прошли минуты, а может быть и даже несколько часов. Я пыталась сохранить в памяти абсолютно всё. На этот раз, мне не хотелось запечатлевать на фотоаппарат даже травинки. Это место казалось настолько интимным, что даже любые другие глаза, кроме наших — даже искусственный глаз камеры — осквернит его.
— О чём ты думаешь, когда приходишь сюда? — поинтересовалась я спустя некоторое время.
— Обо всём. Именно здесь родился "Хейл Холдинг". Здесь было принято большинство моих решений. А с тех пор, как я увидел твои картины, я думал только о тебе.
Я практически оторвалась от края и начала парить.
— Обо мне?
— Да, о тебе, — прошептал он мне на ухо. Я задрожала.
— Я тоже думала только о тебе, — моё лицо запылало, когда я призналась в этом вслух.
Он промолчал. Водворившаяся тишина заставила меня дрожать совсем иначе, поэтому я продолжила разговор:
— Ты часто сюда приезжаешь?
— Примерно два раза в неделю, — он оторвал свой взгляд от неба и посмотрел на меня. — Иногда, я сплю здесь.
— С-спишь здесь? — я окинула взором маленький луг, расположившийся позади нас.
Он кивнул.
— Земля, временами, ощущается более естественным ложем.
Я прижалась ближе к нему, пытаясь отогнать от себя прочь образ его, лежащего на холодной земле.
— Мне больше нравится, когда ты спишь рядом со мной.
Его мускулы изогнулись вокруг меня.
— Этого больше не повторится, Элиза, — произнёс он тихим голосом.
На мгновение моё сердцебиение замерло, а затем быстро заколотилось в переживаемом ужасе.
— Что? — мой голос дрожал.
Он обхватил руками мои щёки.
— Я не могу так рисковать. Что если следующий ночной кошмар не будет столь слабым?
Слабым? Тот кошмар был слабым?
— Меня не волнует это. Я хочу засыпать рядом с тобой... видеть твоё лицо, когда просыпаюсь, — я умолкла потому, как мой голос достиг уровня истерии.
— Если проснёшься, — его голос был жёстким.
Мне надо сменить тему разговора. Прямо сейчас.
— Что там за свет за деревьями?
Его брови изогнулись в удивлении от неожиданной смены темы разговора. Потом он покачал головой и улыбнулся.
— Ну, теперь, я рад, что ты поинтересовалась, Элиза. Пошли, позволь мне показать тебе, — он выделил каждое слово, как будто они должны были иметь некий глубокий смысл.
Он поднялся, потянув меня вверх за собой. Я начала заплетаться на своих каблуках, но он взял меня на руки и широкими шагами пересёк луг, направившись в сторону изнеженного свечения, льющегося среди деревьев. Ещё несколько таких дней с ним, и, я бьюсь об заклад, хождение начнёт казаться чуждым для меня. Тем и лучше!