Я покраснела.
— Я так не думаю. Это... разрушит поэтику, — пробормотала я, но всё о чём я только могла думать, так это об Айдене, произносящим "в кровати".
— Ну, давай посмотрим, что судьба мне уготовила.
Он выудил записку из серебристой обертки. Я затаила дыхание.
— Любите меня ради самой любви, — медленно прочитал он.
Глубокая складка пролегла меж его бровей. Он выглядел так, словно быстрее склонялся к тому, чтобы быть наказанным, нежели любимым ради самой любви.
— Элизабет Браунинг умела писать. Но не волнуйся, это не означает, что предсказание настигнет тебя.
Я решила свести всё на шутку, но внутри я была потрясена. Я никогда ещё не видела такой интуитивной реакции, направленной против любви. Как будто он считал, что она не является частью его мира.
Он всматривался в меня.
— Понятно. Что сказано в твоём?
— 'Если ты подаришь мне все поцелуи мира, их всё равно будет слишком мало'. Иносказание Секста Проперция30.
— Твоё звучит веселее, — он улыбнулся, но его глаза остались непроницаемыми. Затем он взял меня за руку: — Пойдём.
Я встала, удивившись, что мои колени держат меня. Мы направились по коридору, вдоль полностью стеклянной стены; наша поступь по отполированному паркетному полу вторила нам. У самого потолка была установлена звуковая система; Нил Даймонд31 напевал о девушке, которой предстояло стать женщиной. Мы прошли мимо шести открытых дверей и остановились перед одной, которая была немного приоткрыта. Он открыл дверь и отошёл в сторону, пропуская меня вперёд. Я вошла в комнату, чувствуя, что вхожу в дом с привидениями и вместе с тем в сновидение.
Его спальня.
Всё здесь было серых и кремовых оттенков, но моё внимание было приковано к стенам. На стенах висели мои картины. Все они, расположились в одну линию на стене, обращённой к его кровати. Та, на которой была изображена моя шея, была первой, затем шли моё плечо, моя талия и, наконец, моя нога. Будто бы он каждый раз заново раздевал меня. Низ моего живота резко свело от этой мысли.
— В твоей спальне? Не тут я ожидала их увидеть, — сказала я, попытавшись проконтролировать свою реакцию, но потерпев неудачу, покраснела.
— А где ты ожидала их увидеть?
— Если быть честной, то не знаю. Но не здесь.
— Ну, мой кабинет кажется не особо уместным, — он усмехнулся, качая головой, как будто действительно рассматривал такой вариант.
Мой взгляд метнулся на огромную кремового цвета кровать. На ней лежала белая рубашка и пара трусиков. Я подошла и осторожно взяла трусики в руки. Мгновенно меня накрыло чувство облегчения. Не стринги. Это были шёлковые трусики-бикини, цвета моей кожи, с кружевом лишь по бокам. Я практически запрыгнула на него в знак благодарности, но это вовсе не помогло бы мне.
— Успокоило? — спросил он, забавляясь.
— Да, очень. Я представляла, что всё будет намного хуже.
— Хуже? Хмм, я бы использовал термин "лучше". Поверь мне, я довел себя до сумасшествия, думая о вариантах, — он погладил мою нижнюю губу. Её прожгло от этого прикосновения: — Я позволю тебе приготовиться. Не лучшая идея мне оставаться здесь, — он подмигнул и ленивой походкой вышел из своей спальни.
Как только за ним закрылась дверь, я осела на пол. Дыши глубоко, дыши глубоко. Водород, 1,008. Гелий, 4,003. Литий 6,94... Ох, Иза, не будь таким ребёнком. Это просто рубашка. Я поднялась, вино придало мне немного сил, взяла рубашку с трусиками, и пошла в сторону, как мне показалось, его ванной комнаты. Снова ярко вспыхнул свет. Ванная комната была впечатляющей, как и все остальное в доме, но мне не хватило присутствия духа, чтобы тщательно осмотреться. Я повернулась спиной к зеркалу, боясь, что сорвусь.
Я надела трусики, игнорируя то, как они ощущались на моей чувствительной коже. Мой шаткий, но быстрый пульс отбивал ритм между моими бёдрами прямо по изысканному шёлку. Я взяла его рубашку и испытала порыв понюхать её. Запах сандала и самого Айдена. Как только я вдохнула его аромат, я осознала, что он уже надевал эту рубашку, возможно даже сегодня, вероятно, для того, чтобы пометить то, что принадлежит ему. Эта мысль без малого заставила меня забиться в конвульсиях, но также как, ни странно, придала мне немного мужества. Может быть, он понимал, что я буду нервничать, но буду не в силах устоять от того, чтобы не надеть её, зная, что она была на нём. Я надела рубашку, и его аромат заклеймил мою кожу.
Я выглядела вовсе не как те длинноногие блондинки в мужских рубашках, которые, как создавалось впечатление, были созданы на заказ для них. Нет, я выглядела как неотёсанный подросток, одетый в чересчур большую рубашку. Её край достигал середины моих бёдер, а рукава опускались ниже кончиков пальцев, практически доходя до коленей. Остальная часть висела мешком, но, по крайней мере, этого было вполне достаточно для того, чтобы прикрыть грудь. Ткань немного просвечивалась, привлекая внимание к моим соскам, но у меня не было представления, что с этим можно было сделать. Может быть, наложить на них пластырь? Проклятье, и почему я с собой не прихватила пластырь? Я начала искать его под двумя раковинами, отметив, что одна из них выглядит так, будто ей никогда не пользовались. Никакого пластыря. Нет даже ленты. Ох, чёрт побери! Я услышала стук в дверь и практически опустилась на пол.