— Приятно это осознавать. Знаком ли я с вашим отцом?
— Питер Сноу, профессор.
— О, милая девочка, да-да, конечно. Сам лично встречал его на нескольких конференциях. Ваш отец — прекрасный химик. Мои соболезнования.
— Спасибо, профессор.
— Итак, присаживайтесь оба, и у нас состоится прекрасная беседа о дугообразных ядрах да порассуждаем о химиках, которые не верят в теорию сознательности.
Он сжал свои ладони в кулаки от воодушевления, зеркально отобразив мою хватку на руке Айдена. В свою очередь, Айден улыбался чаще, чем я видела его улыбку за всё то драгоценное время, которое провела с ним.
Мы заняли два места перед экраном проектора. Флеминг возился с пультом управления, призывая его к сотрудничеству. Я рассмеялась над тем, что даже химики подобные ему, бывают сбиты с толку американскими технологиями.
— Ах! Дело в шляпе, — воскликнул он, когда экран засветился, и Пурпурная комната погрузилась в темноту.
Диаграмма с человеческим мозгом появилась на экране. Флеминг начал с теории, которая интересовала нас с моим отцом. По той причине, что рука Айдена лежала на моей талии, манчесторовский диалект не разъедал мои внутренности. Я склонила голову ему на плечо, украдкой поглядывая на его всеведущие глаза. Он впитывал информацию, но каждые несколько минут наши взгляды встречались. Раз или два он целовал мои волосы.
— Как ты узнал о протеинах, снижающих чувство голода? — прошептала я.
— Прочитал.
— Когда?
— Пока ты наряжалась в своих апартаментах. Тише, — он указал на экран своим подбородком.
Я слушала Флеминга, но часть моего сознания бесповоротно зациклило на Айдене. Как он мог освоить так много информации всего лишь в течение десяти минут, чтобы оперировать ею? Невозможно, на протяжении двадцати четырёх часов, всё остальное в нём превзошло, даже его красоту. Я схватила его руку, восхищаясь тем, как он заставлял всё ощущаться по-новому. В каждом слайде я видела своего папу, правда, но ничего из этого не ощущалось как дань уважения. Только как блистательное свидание с особенным мужчиной.
Когда презентация закончилась, Флеминг настоял на получении информации о моей работе. Айден купил мне подписанную Флемингом книгу, но когда он поймал меня за попыткой купить вторую для Дентона, то купил всю имеющуюся в наличии стопу. Он также предложил свести Флеминга с владельцем международной сети книжных магазинов.
— Ах, очень хорошо, очень хорошо, мистер Хейл. Какая удача всё-таки, что вы захотели частную аудиенцию. Элиза, дорогая, задумайтесь об аспирантуре. Мне доставит огромное удовольствие представить вас всему Эдинбургу.
Он пожал мне руку, широко улыбаясь. Я улыбнулась в ответ, сохранив выражение своего лица сдержанным. Профессор Флеминг даже представить себе не мог, как скоро я с ним свяжусь.
Когда мы вышли из Пурпурной комнаты, я бросилась на Айдена.
— Спасибо тебе за это. Это так много для меня значит, — я поцеловала его, понимая, что мне не получиться всецело выразить свою признательность всевозможными словами на английском языке.
— Не за что. Вообще-то это было довольно интересно. Итак, насколько я помню, у тебя был план по нападению для освоения "Пауэлса".
— Сначала, кое-что другое.
Я взяла его за руку и повела в Розовую комнату, которая была размером с его собственную библиотеку.
Он довольно усмехнулся.
— Больше роз?
— Не на этот раз. Просто совпадение.
— Хорошо, потому как Бенсон может уволиться, если ему придется изучать искусство оригами для создания бумажных роз.
Я рассмеялась, перемещаясь через проходы между стеллажами. Он всегда следовал за мной или шёл рядом — но никогда не шёл впереди. Не желая упускать ни единую частичку его присутствия, я начала идти задом наперёд.
— Вот здесь, — сказала я, когда мы подошли к ряду 738. Я начала подкатывать лестницу, но Айден остановил меня.
— Ты хочешь что-то достать?
— Да. Там наверху, на седьмой полке.
Он схватил меня за бёдра, будто я было сродни пульту управления Флеминга, и посадил меня на своё плечо.
— Мне так больше нравится, — сказал он.
— В таком месте моя попа ещё никогда не была.
— Немного удачи, и твоя попка скоро найдёт другое место, чтобы посидеть, Элиза.
Он сымитировал мой акцент настолько идеально, что я прекратила тянуться к полке и стала внимательно его рассматривать. Он не прилагал никаких усилий, чтобы скрыть тот факт, что заглядывает под моё платье.
— Твой оксфордский акцент безупречен! — выпалила я — почти как обвинение. Теперь я всерьёз была поглощена его умом: — Ты жил в Англии? — что ещё имеет смысл?