— Моя ошибка, — произнесла я своим самым ровным тоном. — Но, возможно, ты окажешь мне любезность, поделившись своими решениями, принятыми прошлой ночью, касаемо меня, таким образом, мы могли бы прийти к обоюдному единому мнению. Думаю, что заслужила объяснение.
Он пристально посмотрел на меня. Его взгляд был настолько сильным, настолько ослепляющим, что я практически закрыла глаза.
— Я полагаю, спасение твоего будущего является немного более важным обстоятельством в данный момент, — впервые за сегодняшнее утро, его голос смягчился — словно он одновременно и отвечал и уклонялся от прямого ответа.
Конечно же, он был прав. Я отчаянно пыталась решить проблему. Но почему же не всё во мне соглашалось с этим?
Как если бы он мог почувствовать мои сомнения, он медленно пододвинулся ближе.
— Мы сможем поговорить об остальном после встречи, — сказал он и отступил в сторону, указывая мне идти впереди него.
Прямо сейчас я осознала, что никогда не видела его, идущим во главе, или чтобы он первым проходил через дверной проём. Он всегда держался позади. Это было лишь его манерами или чем-то иным? На данный момент, я отложила этот вопрос в сторону и сосредоточилась лишь на своих собственных шагах, на батальоне юристов, ожидающем меня, и, главным образом, на некоторых ответах. Свет вспыхнул и погас в последний раз, когда мы пересекли порог библиотеки.
Глава 25
На продажу
Секретарь коллегии адвокатов, красивая женщина, которая была похожа на Адриану Лима42, и расцвела, и затрепетала, и растаяла, и заулыбалась в тот самый миг, как только увидела Айдена. Мне показалось, что даже её язык слегка вилял как "хвостик". Продолжалось это до тех пор, пока он не прочистил горло, этот звук опустил её на землю, и она повела нас в большой конференц-зал, её бёдра покачивались немного больше, чем это позволяли естественные движения.
Шесть юристов встали со своих мест в унисон, как только Айден вошёл в зал. Все они были в костюмах, и я была уверена, что они были довольно состоятельными людьми сами по себе. Впрочем, то, как они жеманно улыбались при виде него, он явно ими владел. Айден держал свою обычную физическую дистанцию, даже когда они пожимали друг другу руки. Он представил меня как "Элиза Сноу, друг".
Я запомнила имена всех юристов, особенно самого пожилого, Боб Норман, который был в этой фирме главой отдела по иммиграционному законодательству. У него был животик Санта Клауса и пушистые седые волосы, ему было порядка семидесяти лет. Его умные серые глаза сверкали на благодушном лице. Другие же, похоже, были рядовыми костюмами, и, вероятно, испытали удивление о созыве на такое срочное совещание только лишь для того, чтобы встретиться с молодой девушкой, а не с армией иммиграционной полиции.
Айден подвёл меня к чёрному, отделанному под мрамор, огромному столу, и мы заняли свои места со стороны стены. Ещё одна модель его поведения выбрала этот самый момент, чтобы всё само собой сошлось в моей голове. Я никогда не видела его сидящим так, чтобы его спина была незащищена и открыта. Даже в своём собственном доме. Хмм... Я сохранила это открытие в непрерывно растущий файлик под названием "Айден Хейл" на будущее.
— Итак, Элиза, — начал Боб с одобряющей улыбкой. — Почему бы тебе не рассказать мне что происходит, и я смогу выяснить, чем мы можем помочь.
— Спасибо, Боб. И благодарю всех остальных, — сказала я, испытывая признательность, что мой голос был спокоен и ни капли не выдавал неразберихи, творившейся у меня в душе.
Я рассказала юристам всё. О сотнях бланков, о десятках заявлений, о трёх типах виз, даже о своей нелегальной работе в качестве модели в "Фейн Арт". Они записывали всё быстро и скрупулёзно, большую часть времени Боб кивал, его глаза были широко раскрыты. В конечном счете, повисла долгая пауза. Я посмотрела в лицо каждому юристу, пока они внимательно изучали записанную информацию в своих записных книжках. В итоге, заговорил Боб:
— Моя милая девочка! Ты действительно сделала всё возможное, не так ли?
Я не понимала, почему моё горло внезапно стянуло. Вероятно, дело было в его сверкающих глазах, в его голосе с одышкой, что напоминало мне дедушку Сноу, или в его добрых словах. Какова бы ни была причина, я не смогла бы вести разговор без того, чтобы мой голос не задрожал, поэтому я просто кивнула и начала вырисовывать атомные орбиты в своей записной книжке.