7.
Я очнулся на деревянном полу. Мерзкий шёпот все ещё был слышен в моей голове, но стал тише. Теперь он доносился будто извне. Я открыл глаза и понял - это был не шёпот. Это были голоса и доносились они из щели между дверных створок… Монотонно и размеренно, словно молитва повторялась эта уродливая по своему смыслу фраза, на непонятном мне до этой минуты языке. Без сомнений, за тяжелыми дверьми Варгароса находились люди. Судя по звуку их было не больше ста человек. Буквально на цыпочках я подкрался к отверстию между дверьми, и набравшись смелости заглянул внутрь. То что я увидел там, словно вбитый одним ударом гвоздь, навсегда осталось в моей памяти. В небольшом помещении, размером со школьный спортзал, стояла группа людей. Стояли они в некоем подобии круга начерченного на земле. По всей окружности рисунка горели свечи. На людях были надеты чёрные мантии исписанные теми же символами что и стеновой брус. Но ужасней всего было не это бесовское действие. Ужаснее всего было то, что я узнал старуху! Ту самую еле ходящую, с прозрачными от старости руками, слушающую Вертинского на своем сломанном проигрывателе. Но где же та немощность, та старость и неподвижность? Сейчас она стояла в центре круга и бодро, словно гимнаст из телевизора, возводила руки вверх, проговаривая молитву, держала… Приступ тошноты не заставил себя долго ждать и в это раз я не сумел с ним справится. Меня вырвало и голова закружилась. Старуха держала в своих руках обезглавленное тело младенца. Кровь из ран стекала по ее рукам и скрывалась за рукавами мантии. Лицо старухи в этот самый момент казалось вот-вот лопнет от вздувшихся вен. Оно словно полиэтиленовый пакет, натянулось на ее череп, а глаза вот-вот вылезут из орбит. Старуха ещё раз прохрипела молитву и словно кусок свежего мяса на прилавок, бросила обезглавленный труп на землю. Тот шлепнулся с ужасным, хлюпающим звуком, на что остальные отреагировали громогласным - Варгарос!
То ли в сам момент увиденного, то ли секундой после, я неосознанно, неожиданно для самого себя громко вскрикнул. Вся процессия резко повернула головы в мою сторону. Ужас охватил меня пуще прежнего. Инстинктивно закрыв ладонями рот, я спрятался за створками двери и сел на пол. В попытке дышать я задыхался собственным страхом. Сердце превратилось в отбойный молоток. Мысли сбились в кучу и напоминали моток промасленной пакли. Нужно было что-то срочно предпринять. Оставаться здесь больше нельзя ни минуты. Ведомый доселе неизвестным мне инстинктом, я решил наклонить голову и посмотреть в щель между створками дверей. Пустота комнаты, которую я увидел по ту сторону, должна была меня успокоить, но нет. Она сковывала мышцы и заставляла в оцепенении наблюдать за лежащим на полу обезглавленным младенцем. И какой же первобытный кошмар я испытал в тот момент, когда понял, что голова его, как оказалось лежала неподалёку. Словно оторванная от куклы соседской девчонки, маленькая, с едва прикрытыми глазами, она смотрела прямо на меня. Из моих глаз полились слёзы, челюсть дрожала, конечности отказывались подчиняться. В приступе шока я совсем забыл, что минуту назад творилось прямо там, где произошло это омерзительное действо. В себя меня привел знакомый звук. Злобное шипение. То самое, что привело меня в этот проклятый подвал! Но теперь оно было не просто снизу, оно было повсюду. Сам того не понимая я вскочил на ноги и бросился бежать, прочь от двери и этой комнаты. Позабыв о принципе стены, которым недавно гордился, о фонарике оставленном возле дверей, я с разбегу влетел в пустоту. Осознав это через секунду, я понял, что потерянный фонарь - это полбеды. В довесок я потерял единственный ориентир в пространстве - световое пятно! Тьма окружила меня со всех сторон. Словно собака в мешке, заготовленная к утоплению, я в панике начал срываться то в одну, то в другую сторону. Будто слепой, внимательно вслушиваясь вертя головой, словно ручка транзистора, я старался поймать хоть какой-нибудь ориентир для дальнейших действий. Спустя несколько минут пришло понимание, что действия наугад не приведут меня к результату и я остановился на месте. Шипение прекратилось. Воцарилась настолько гробовая тишина, что стук моего сердца отдавался гулким эхом в пространстве. Внезапно послышался шорох, от которого по телу пробежала дрожь. Возникло ощущение, что большое насекомое, быстро перебирало своими лапками по листу бумаги. Мерзкий, шуршащий звук, будто запертый в спичечной коробке таракан, доносился то слева, то справа прямо из темноты. И тут меня будто осенило - спички! Резким движением, сунул руку в карман и словно атлет на олимпиаде зажег над головой кусочек дерева. Будто грозой среди ночи, прогремело воспламенение серы в кромешной тишине. А вспышка, словно молния, осветила тьму. Я обомлел, мышцы ослабли. Буквально на секунду, которую подарил мой карманный источник света в момент возгорания, я увидел окружающее меня строение. Звук вспышки будто отпугнул шуршащего незнакома и дал мне возможность повнимательнее рассмотреть все вокруг. Ещё одна спичка, вспышка. Это было огромное, прямоугольное помещение, в котором бы запросто поместился наш двор. Ещё вспышка. Стены из деревянного бруса упирались в здоровенные резные колонны в каждом углу. Вспышка. Колонны казалось были вырезаны из цельного ствола дерева. Вспышка. Единственная дверь во всей комнате, та самая дверь, за которой… Задумавшись, я забыл про скорость горения и обжегся… спички выпали из рук. Второпях, я упал на колени и ощупывая руками пол начал искать заветный коробок. Снова шорох! Этот противный и омерзительный звук. Нащупав коробок я резко поднялся и чиркнул серой. Вспышка. В метре от меня, окружив со всех сторон стояла процессия из комнаты жертвоприношений. Возглавляла компанию уже знакомая мне старуха с бумажным лицом. «А ну отошли! Прочь!», - заорал я во весь голос. Ещё спичка. Я поворачивался вокруг своей оси освещая людей в балахонах. Круг сузился на один шаг, старуха смотрела на меня безумными глазами. Еще спичка! Старуха подняла костлявую руку и прохрипела остальным - «Пэстразэль! Пэстразель!». Теперь я просто пятился назад, окружившие приближались, мыча свою гнусную молитву. Вспышка! Я почувствовал как меня схватили сзади. Спичка погасла, но старуха включила фонарик, мой фонарик. Попытки вырваться из рук захватчиков ни к чему не привела, держали крепко, да и я за это время ослаб. Старуха светила мне прямо в лицо лучом фонаря. Приблизившись вплотную, она снова прохрипела, но в этот раз обращаясь лично ко мне, - «Ну ту прима дата, ну ултима!». Луч фонаря в руках старухи выхватил из темноты небольшую фигуру в мантии. Она приблизилась и протянула ведьме здоровенный тесак! Это был тот самый карлик, черт бы его побрал! Из под капюшона он смотрел на старуху как на икону. Задёргавшись из стороны в сторону, я стал кричать и сыпать проклятья на всех вокруг. Старуха приняла нож из рук карлика и приставила его к моему горлу. Кто-то сзади схватил меня за волосы и оттянул голову назад. «Ну ту прима дата, ну ултима!», прохрипела она повтор