— Ты только не волнуйся, хорошо? — Миранда крепче сжала её ладонь. — Можем посидеть где-нибудь, на свежем воздухе.
— Говори уже сразу, — проворчала Мари. — Что я, смертей не видела?
— Про тот отряд в подробностях не знаю. Спроси у Валери. Я только краем уха слышала — там тебе очень благодарны. Есть раненые, но вроде все выжили. Я про Катрин Муар.
— А с ней что? — остановилась Мари. — Она же не участвовала.
— Доктор только намекнул, что она у него в больнице, всё ещё без сознания. Сказал, что опасности для жизни нет. Больше ничего не знаю.
— Весело тут у нас, — Мари вздохнула, и указала направление — идём. Когда дошли домой, её встретили как героя. Мари даже смутилась — за что, спрашивается? По пути на лестницу её встретила Валери — улыбнулась, и едва заметным кивком предложила заглянуть к ним в «участок», как стала звать их комнату Мари. Похоже, это и в самом деле теперь участок, глубоко законспирированный.
— Чтобы вы знали, Мари, — Валери предложила ей присесть на диван, сама уселась рядом. — Все живы. Там, за углом, куда вы заглянули зондом, был «оператор». Ненастоящий; как говорит сэр Марцелл, неоконченный, не полностью рабочий. Если бы вы не предупредили, были бы жертвы.
— Что случилось с тем местом, в лабиринте? Разрушилось?
— Точно так. Сэр Марцелл только намекнул — там у них сейчас идёт совещание. Он и его специалисты, похоже, одни за то, чтобы не разрушать все такие места с ходу, а изучить и поставить охрану. В штабе считают все такие места источниками высшей угрозы, настроены очень решительно. Вам персональная благодарность. Отряд в подземелье не регистрировал никаких признаков «оператора», или нечисти в целом. Понимаете, что это значит?
— «Оператор» умеет обманывать наши датчики, — мрачно ответила Мари. — Весело тут у нас.
Валери покивала.
— Оттого и хотят всё уничтожить, пока другие такие не появились. Это всё, что я знаю.
— Заварила я кашу, — Мари поднялась на ноги. — Мама говорит, это у меня с детства. Самой влипать в истории, и других втягивать. Пойду отдыхать, как доктор велел. И будьте тут без меня поосторожнее!
— Так точно, госпожа лейтенант, — улыбнулась Валери, но встала по стойке смирно, как по уставу.
— Вольно, — Мари и сама сумела улыбнуться. — Нет-нет, я сама. Со мной уже всё хорошо.
Концерт в Гайд-парке завершился часа в два пополуночи. Удивительно — вроде столько двигался, и спел множество песен, а усталость особо не приходила. Глория и Лилия тоже не торопились отдыхать — хотя они, в отличие от Артёма, ещё и танцевали.
— Странные песни, — заключила Глория. — Вроде и смысла особого в словах нет, а всё равно интересные.
Это она верно заметила. И «Mama told me», и «Gummy bear», и «Eins, Zwei, Polizei», и прочая дюжина или больше песен, годных для танцев, что он вспомнил, особого смысла, скажем вежливо, не исполнены. Но любят их не за это.
— Я как будто совсем не устала, — удивилась Глория — минуты три они посидели на скамейке, в отдалённой части Гайд-парка, пока наводили порядок на танцплощадке. Они тоже взялись было помогать, но местные жители вежливо, но твёрдо не позволили — ну да, артистам в этом смысле положены небольшие, но привилегии.
Похоже, не им одним не спалось — ещё человек двадцать из тех, кто были на концерте, он же дискотека — тоже кто стоял, кто сидел на скамейках вокруг — любовались зрелищем ясного, красивого звёздного неба, с Луной — имитацией Луны — в первой четверти. Прохладно, упоительно свежий воздух, и — ни ветерка.
— Вам завтра домой, — напомнила Лилия. — Доктор Ливси желает видеть вас в больнице. Потом, если захотите, возвращайтесь. Я ещё неделю побуду с Вероникой — сами видели, она меня не отпускает.
— Расскажете мне, что там случилось? — попросила Глория. — Я побаиваюсь этого места, если честно.
— Все боятся. Наверное, кроме Ортема, — Лилия взяла его за руку. — Я расскажу, что можно. Ортем? Что-то случилось?
— Вызывают, — Артём встал и приложил ладонь к уху.
— Сэр Ортем, Марцелл Катон на связи, — оружейник мог бы и не представляться. — Мы видим на радаре неопознанные сигналы, по скорости перемещения — дроссели. Две группы движутся в вашу сторону. Тридцать секунд до контакта. Срочно в укрытие, если в состоянии скользить — уходите!
— Глория, Лилия, — Артём повернулся. — Срочно уводите людей отсюда. Всех, кто без оружия. Я должен покинуть вас.
Похоже, местной полиции также успели что-то сообщить — к Артёму и остальным как раз бежали двое полицейских. Артём попробовал войти в скольжение и понял, что привычной последние несколько суток боли не приходит. Вопреки указаниям врача, он всё равно время от времени пробовал — так человек трогает раз за разом языком больной зуб — не потому, что нравится испытывать боль, а потому что остаётся надежда — вдруг пройдёт?