Чётко и слаженно. Ни тени испуга на лицах. Танки установили овалом, с них сняли «шлемы» — то, что под ними, даже отдалённо не похоже на морду коня, условности всё это. Внешне казалось, что каждый танк стал прожектором — яркий конус света изливался из «морд», разрезая туманную мглу. Что-то движется оттуда, из разлома.
— Есть контакт, — доложил командир первого взвода. — Цель «голиаф», дистанция шестьдесят, скорость сближения восемьсот, азимут сто два.
Восемьсот стадий, то есть — двести километров в час. С ума сойти можно! Как и прочие «незанятые», Артём стоял на дороге из «жёлтого кирпича» — нечисть почти всегда старается взломать почву под ногами, чтобы покончить с противником. К счастью для людей, нечисть не учится, использует одни и те же приёмы. Что не означает, что командование и впрямь считает её «тупой».
— Первый взвод — огонь!
Из «плеч» танков вылетели снаряды — по пути каждый расщепился на несколько меньших, летящих параллельно, ещё и ещё. Когда все они вспыхнули, Артём успел разглядеть «голиафа» — огромное существо, метров сорока в поперечнике, со множеством конечностей. Больше всего походит на паука. Как только выбирается из глубины на поверхность, распадается на множество меньших, очень подвижных, организмов.
— Второй взвод — огонь!
«Голиаф» не успел выйти на поверхность: облако светящейся пыли, в которую превратились снаряды, прожгло в нём миллионы сквозных отверстий. «Голиаф» — уже, по сути, обезвреженный — замер и, распадаясь на фрагменты, начал падать — во тьму, из которой явился.
Танки «освещали» пространство на множество стадий перед отрядом — там погибала вся органика, не только клетки нечисти. Жестоко, но необходимо: если эту рану не прижечь, инфекция начнёт расползаться по поверхности.
— Запустить терминатор! — приказал сэр Джеймс, и вниз, в пропасть, вылетел шарообразный предмет — оказавшись на безопасном для людей расстоянии, он включил то самое излучение, что использовали танки, принялся имитировать человеческое общение во множестве радиодиапазонов. Терминатор — почти всегда самоубийца, его цель — привлечь внимание нечисти. Интеллектом она не блещет, и что дальше — понятно: сейчас всё, что должно было вылезти следом за голиафом, помчится ко дну пропасти, навстречу противнику, который передаёт привлекательные для нечисти сигналы. Если биомассы много, она разрушит терминатор — «вынудит» его использовать последний довод, термическую бомбу. Главное — не позволить нечисти вылезти по всей длине «раны». Вот это было бы страшно.
Удивительно, но Артём не испугался по-настоящему. Всё казалось фильмом ужасов, а он сам просто сидит в первом ряду. Уже через полчаса прибыло подкрепление из Лондона и Парижа, принялись развёртывать танковые и минные заграждения, а над разломом повисли сотни зондов наблюдения и терминаторов. Лес вокруг трещины в земле выжгут в пепел, так положено; во все открывшиеся пустоты, где может гнездиться нечисть, отправятся терминаторы. И по всему периметру пропасти встанут танки в боевом положении. Когда Артём узнал, что в Риме, в подземных ангарах-хранилищах стоит ни много ни мало двенадцать тысяч танков про запас, он вначале не поверил — зачем так много?! Теперь, глядя, как эти машины работают, стал понимать — не так уж и много. Случись что, если земля вокруг Рима так же начнёт осыпаться, а из глубины полезет всякая пакость, окажется в самый раз. А то и не хватит.
— Пропустить инженерную команду! — распорядился сэр Джеймс. Четверо танков, «освещавших» путь в Рим, выключили свои «прожекторы». Ненадолго. Из ничего соткалась и остановилась в мёртвой зоне дюжина транспортных дилижансов, а заодно — рота пехоты, и несколько гражданских экипажей. Понятно, нужно восстановить дорогу — навести временный мост, а потом начать заливать трещину. Именно так: заливать тем самым составом, из которого сделаны «подложки» под городами. Пустоты не должно быть. В пустоте немедленно поселяется нечисть.
— Сэр Ортем! — Сэр Джеймс и глазом не моргнул, как будто и не было боя. — Приказываю вам вернуться в Рим. Там готовят танковые колонны, ваша задача — привести колонну сюда, максимально быстро.
С Артёмом, судя по всему, отправится только охрана дросселя — и второй радист.
— Есть, сэр! — Артём не успел осознать, что же происходит — может, оно и к лучшему. Не успел испугаться как следует.
Колонна велика. Дроссель может увести до сорока тысяч человек — правда, это мастера. Обычно, у большинства дросселей, сил «тащить» за собой хватало на пять-шесть тысяч. Каждый танк идёт за пятерых людей, каждый дилижанс — за трёх. В конечном счёте «нагрузку» на дросселя не поднимали выше двух-трёх тысяч людей: если дросселя перегрузить, если он свалится от усталости — обойдётся дороже. В Риме три дросселя, вспомнил Артём на обратном пути — вести колонну оказалось на удивление легко. Понимал, что устаёт, и что надо следить за самочувствием, при необходимости — короткий отдых, две-три минуты. Это предусмотрено. Многое предусмотрено, чтобы дроссель выжил, и был способен исполнять свои обязанности в нужный момент.