— Я видела девицу, о которой все на рынке судачат. Я ещё вчера тебе рассказывала, что Глеб кого-то притащил в царский терем.
— Известно, кто она?
— Нет, но, судя по всему, из знатного рода.
— С чего ты это взяла?
— Уж больно открыто она ведёт себя с царевнами. Но ещё у меня было чувство, что некоторые предметы она впервые видела. Это ведь, наоборот, довольно странно для богатой девицы, не так ли?
— Можешь подробно описать её? — задумчиво попросила Василиса.
— Да, конечно. Чёрные волосы, синие глаза, соболиная шуба… — быстро перечислила Варвара, она была не мастак расписывать чью-то внешность… Вот манеру боя — это запросто.
Василиса тяжело вздохнула:
— То, что ты сказала, под многих девиц подходит. Было ли что-то запоминающееся?
— Да вроде нет. — Варвара пожала плечами, заканчивая уничтожать щи, переходя к мясу. — Девка как девка, ничего необычного.
— Обычную девку Глеб бы и взглядом не удостоил.
— Но в народе говорят, что она царя знает. Пришла прямо под ворота, где это и талдычила, её местные пускать не хотели, но Глеб вмешался.
— Чего ты мне вчера этого не сказала? — нахмурилась Василиса.
— А я и не знала. Сегодня только от мясника слыхала.
— Я помню всех, с кем общался Иван, когда была в тереме, и точно бы заметила вьющуюся вокруг него чернявую девицу. Значит, они познакомились вне Царьграда. Погоди-ка…
— Ты поняла чего-то?
— Марья же последнее испытание Ивана на себя взяла. Она опосля ещё сильно бранилась, что из-за русалок с Ивана едва наш приворот не слетел, и пришлось прямо перед свадьбой его обновлять. Неужто это та самая русалка?..
— Но ведь русалки днём особо не показываются? А эта ничего, разгуливает, тем более в такую погоду. Или я путаю чего?
— Эта может. Марья её помощь на зелье покойной Главы выменяла. И как она только до Царьграда успела добраться?
— То бишь использовать её вместо Ивана нельзя?
— Нет. Но использовать её в поимке Ивана можно.
— Но у него кольцо, мы ничего не можем сделать, покуда он может позвать Глеба.
— Что ж, возможно, дочка водяного нам поможет, ежели полностью убедить её в опасности Глеба.
— И как ты хочешь к ней подобраться?
— Скорее всего это будет не так сложно. Думаю, она своим русалочьим нутром чует, что Глеб тёмный колдун, и это её пугает, а соответственно нужно надавить на больное, но для начала втереться в доверие.
— Вона как… Как же ты её доверие завоюешь? Русалки ведь подозрительно к людям относятся.
— Я покумекаю, может, с Марьей свяжусь, а ты пока дальше наблюдай.
Варвара понятливо кивнула.
— И вот ещё что. — Василиса подняла на подругу серьёзный взгляд. — Ежели мы здесь, то и они скорее всего по близости.
— Я не видела здесь никого из Культа. — нахмурилась Варвара, от одного упоминания этих людей, у неё кровь стыла в жилах.
— То, что ты не видела, не значит, что их нет. Культ всегда там, где их повелитель, и они сделают всё для того, чтобы помешать нашему плану.
— Я думала, что мы разобрались с ними раз и навсегда.
— Ежели помнишь, некоторых мы так и не нашли, посему будь осторожна, ты-то внешность поменять не можешь.
— Хорошо. Я буду начеку. — согласилась с Василисой Варвара, приканчивая печёную утку. — А сейчас пойду снова на разведку, мало ли встречу ещё кого сегодня.
Василиса проводила её долгим взглядом, наблюдая за тем, как подруга набрасывает на себя телогрейку и тяжёлую шубу, а после выходит вон из горницы, вновь оставляя её наедине с собой.
В покоях царского терема Оксана помогла Марфе раздеться с улицы и теперь переплетала русые косы, закрепляя их в замысловатую причёску. Царевна наедине со служкой лишний раз пикнуть боялась, прекрасно зная, на что та способна. Она до сих пор не верила в то, что муж подложил ей свинью в виде страшной колдуньи на услужении.
Надо сказать, что по началу Оксана вела себя так, что от обычной личной служки не отличишь, и Марфа немного осмелела, начав гонять её по поручениям. Но в один прекрасный день во время умывания Оксана резко окунула голову своей так называемой хозяйки в таз с водой и держала там до тех пор, пока из царевны едва весь дух не вышел.
— Будешь много о себе думать, быстро вперёд ногами из терема вынесут. — пригрозила она тогда откашливающейся, дрожащей царевне. — Лучше нам с тобой быть подругами, Марфа, а для этого ты должна во всём меня слушаться. И не смей своей драгоценной Ольге жаловаться, иначе вперёд на погребальный костёр пойдёт или лучше её будущего ребёночка на тот свет отправлю. Представляешь, какая будет потеря?