Ответа отца я уже не разобрал. До меня донесся лишь последовавший за ним негромкий звон сдвинутых бокалов.
* * *
Во время трапезы родители и Грегорис непринужденно беседовали, вспоминая какие-то происшествия из прошлого, обсуждая общих знакомых и обмениваясь шутками. Под конец, когда Ивелла подала чай, вазочку с песочным печеньем и засахаренные фрукты, Эзерин переглянулся с мамой и гостем, после чего все дружно уставились на меня. На их лицах отразилось радостное предвкушение. Я с подозрением глядел на них, не зная, что лучше: улыбаться и махать или, извинившись, смыться.
— Должно быть, ты совсем извелся, Виктор, гадая, почему приехал дядя Грегорис, — начал отец.
— Разве не для того, чтобы повидаться со старыми знакомыми? — невинно сказал я.
Отец моргнул. Такого ответа он явно не ожидал.
— Ради этого, конечно, тоже. Но главное, он привез документы о твоем зачислении.
Чё? Моя нижняя челюсть со стуком упала на стол.
С удовольствием глядя в мои округлившиеся глаза, Эзерин продолжил:
— В середине лета ты поедешь в столицу, где будешь учиться в школе «Стальные розы»!
* * *
Позднее, в своей комнате, сидя в кресле и уставившись в стену, отделанную потемневшими деревянными панелями, я пытался переварить новость.
В рот мне ноги, меня записали в школу!.. Блин.
Нет, где-то это вполне логично. Что еще делать с шестнадцатилетним пацаном? Но мне-то, на минуточку, уже тридцатник! Я не то что школу, — университет закончил. И если учеба в универе была лучшим временем в моей жизни, то о школе остались не самые приятные воспоминания. Конечно, было и хорошее, не спорю. Но в целом… скажем так: на встречи школьных выпускников я ни разу не ходил, хоть и зазывали.
И теперь снова лезть в это все, мягко говоря, не хотелось. Ну вот о чем мне говорить со школотой, которая вдвое младше меня? Да еще из отсталого мира. Ни музло, ни игры, ни сериалы обсудить… Пипец.
На следующий день я ненавязчиво попытался узнать у родителей, нельзя ли как-то обойтись без школы. Намекнул, что без них мне будет невероятно тоскливо. А что до учебы — так я дома вроде справляюсь.
— Виктор, — сказал Эзерин, — ты не представляешь, как нам тяжело будет с тобой расставаться. Ведь мы с мамой совсем недавно, в некотором смысле, вновь тебя обрели. И хотели бы проводить с тобой времени больше… чем тебе может понравиться, — он усмехнулся. — Но школа очень важна. Даже не тем, что ты узнаешь во время уроков — хотя и это имеет значение. По-настоящему бесценен опыт, который ты получишь. Ты научишься жить самостоятельно, найдешь друзей. Скажем, если бы я не познакомился в школе с Грегорисом, никто бы не сумел помочь мне, когда… когда я оказался в очень сложном положении. В школах завязываются важные отношения, продолжающиеся всю жизнь. И пренебрегать таким нельзя.
— Понял, отец, благодарю, — с пластмассовой улыбкой заявил я, отходя.
Что ж, раз отмазаться не вышло, придется извлечь из ситуации максимум выгоды. Полезные контакты и впрямь не помешают. Особенно если я намерен искать путь домой.
* * *
По железной дороге мы добрались до столицы — Гелдерна — за полтора дня. Город чем-то напоминал старую Вену: длинные прямые улицы, ряды аккуратных, несколько помпезных домов… Жизнь здесь кипела не в пример Демелену. Туда-сюда ездили фаэтоны и повозки, их обгоняли верховые. По тротуарам перемещалось множество людей.
Сидя в нанятом на вокзале экипаже, я глядел во все глаза. Дома почти все время уходило на занятия. Когда же удавалось ненадолго выбраться в город, одному или с родителями, смотреть было особо не на что.
Спустя какое-то время, возница остановил лошадей возле больших вычурных ворот. Причудливо переплетавшиеся железные прутья с шипами изображали густые заросли, то там, то здесь украшенные цветами со множеством лепестков. Надпись над воротами гласила: «Школа «Стальные розы». Ниже, буквами помельче, был начертан девиз: «Место, где расцветает благородство».
К экипажу подошел привратник. Отец сказал ему несколько слов и показал бумагу. Привратник поклонился и распахнул тяжелые створки.
Длинную дорогу, ведущую к главному зданию, обрамляла высокая живая изгородь. В одном месте за ней мы услышали выкрики и звон оружия. В другом, верх аккуратно подстриженной зеленой стены озарила яркая алая вспышка. Затем в небо взметнулся фонтан воды. В довершение показался летящий парень в странной одежде, быстро бросавший вниз блестящие предметы, похожие на ножи.