— Помнишь меня бил тип по имени Аслан? Это было давно, но ты должен помнить.
— Точно! - Ударил Матвей кулаком о раскрытую ладонь. — Это ещё до того как ты начал ходить на бокс!
— Да, тогда я ещё не тренировался, а он был отпетым хулиганом и задирой, всё время цеплял и бил меня. Я долго терпел, пока однажды он не перешёл черту. У меня был попугай по имени Гоша, волнистый такой, чирикал мне постоянно, настроение поднимал. Я его ещё одной фразе научил, Матвей дурак!
— Хахах, да, я помню.
— Я иногда летом его выгуливал на улицу, брал клетку и шёл на ближайшую лавочку с Гошей в одной руке и с книжкой в другой. И как назло на той лавочке уже сидел Аслан, развернуться и уйти назад я уже нем, он увидел меня из далека и нужно было хотя бы поздороваться. В итоге он ради забавы свернул шею Гоше.
— Но ты ведь сказал…
Не успел Матвей закончить как тот сразу ответил.
— Да, я сказал маме и папе, да и тебе что Гоша открыл клетку своим клювом и улетел. На самом деле он умел это, просто на улице я его контролировал. Этот придурок свернул моему попугаю шею, а я стоял и ничего с этим не мог поделать. В жизни не чувствовал себя таким униженным. И я принял решение, я научусь драться и выбью всё дерьмо из этого недоумка.
— И как? Ты отомстил? - Спросил Матвей.
— Я избил его так что тот целый месяц провалялся в больнице, в итоге у него обнаружили гематому в мозгу, которую после пришлось вырезать. В итоге тот ещё пролежал целое лето. Теперь ему приходится очень напрягаться что бы элементарно говорить.
И тут Матвей заметил что у брата тоже мокрые глаза.
Отец и мать не знают об этом, никто об этом не знает, даже Аслан не помнит об этом. Ты первый кому я это рассказал и единственный кто теперь об этом знает. Я не горжусь тем что совершил, я понимаю что мне вовремя надо бы остановиться, но я бил его и бил, бил и бил,до тех пор, пока его лицо не стало не превратилось в красное месиво. Мораль сей басни такова Матвей, мы в ответе за тех кто рядом с нами, и мы в ответе за то что можем совершить. Ответственность, вот что определяет из мальчика мужчину.
Спустя годы Матвей осознал о чём говорил брат, ему было на тот момент двадцать, и он был очень мудр для своего возраста.
Поблагодарив мысленно брата за столь мудрый совет, и после долгих и ярких воспоминаний он наконец сказал:
— После того как я приехал обратно в свой родной город. — Замолчав, он чиркнул спичкой о коробок и зажёг сигарету Мальборо красный у него в зубах, затем сделал пару глубоких затяжек, и густые комья дыма вышли из его лёгких словно аэростаты. — Несколько дней я решался поехать туда куда указал Сокол на место отмеченное на карте. В общем, так и не смог я сделать выбор. Хотя, если бы мне тогда сказали в какой я заднице окажусь, я бы в мгновение ока сжёг бы эту проклятую карту чёрной бороды а пепел развеял у себя в окне.
— А если бы так, а если бы этак, нечего сопли тут распускать! — Загорелся блондин.
Матвей, словно не заметив выпада блондинки, так он его уже называл у себя в голове, продолжил.
— В итоге мне позвонил телефон, и тот кто меня набрал играет очень большую роль в этом деле. Потому что после, я всё же решил туда съездить.
Глава третья: рыцарь по имени Ганс
12 апреля, 1242 года.
Холодный ветер бил его прямо в спину, создавая полчища мурашек марширующих на спине Ганса. Верхом на коне, он не спеша со всеми остальными приближался к обозначенному месту, а именно туда где должен был находится оплот Российской мощи, командир армии состоящий из 12.000 человек Александр Невский и не менее прославленного Андрея Ярославовича.
Он же, рыцарь по имени Ганс, сын рыцаря Фридриха, внук великого Флингель Штрауса, направлялся туда где решилась бы судьба не только Российской империи,не только Немецкой коалиции, но и всего мира.
Находясь в Ливонском ордере и под командованием Андреаса Фон Вельвена и Германа Буксгевдена, количество армии что составляла 20.000 человек, он был в полной уверенности в победе свой стороны, хотя это и не отменяло того факта что ему было очень страшно.
Вот уже два года они вели свой крестовый поход, пытаясь захватить великую Русь, и вот наконец-то решающая битва, две огромных силы встретились, великая Ливонская армия и ослабленная на тот момент Русь. Так думал Ганс, так думали все, но как же они ошибались.
Наконец противник показался, целая армия направлялась огибая большое озеро, их было много, очень много, по крайней мере так показалось Гансу, хотя по правде Ливонцев было почти в два раза больше. Тяжёлый овальный шлем давил ему в шею, доспехи весом в пятьдесят килограмм вызывали у не окрепшего парня приступы боли в спине, он так ненавидел эти доспехи что готов был их сжечь.