- Не ищи своего пса. - вампир усмехнулся, и мне захотелось хлестнуть Бичом поперек его надменной улыбки. - Он нам больше не помеха. Думаешь, я стану ждать, пока он набросится на меня сзади, как это делают все бродячие шавки?
- Что ты с ним сделал?
- Его усыпили выстрелом из ружья, и скоро отправят на живодерню. Правда, символично? Прикажу набить чучело, а затем поставлю в гостиной... Но тебя убивать я не буду, синоби. - он изящно уклонился от очередной атаки. - Перед отцом я должен быть чист: он видит, когда лгут.
Я попыталась обрушить на него шквал ударов, но мы дрались слишком долго. Раненая рука висела плетью, темнело в глазах. Сделав выпад, я промахнулась. Вампир рассмеялся.
- Тебя хорошо учили, синоби, ты продержалась дольше многих. Но с мечом надо родиться. Самураями становятся по праву рождения.
- Мой дед - чистокровный японский барон, ты же - ублюдок, полукровка. Токугаве заплатили тобой за безопасность, выбросили из семьи Лучано, как ненужную вещь.
Лицо его дернулось.
- Твой дед - презренный синоби! Такой же, как и ты! Он обманом проник в замок кобуна, и убил его! Не в поединке, не дав как следует подготовиться! Чтобы смыть позор, я должен истребить весь ваш род. Пришлось ждать почти двадцать лет, пока ты не вырастешь - в убийстве ребенка нет чести... Думаешь, я не видел тебя тогда? Я знал, что время придет, и мы еще встретимся.
Вито подал знак и из теней появилось несколько фигур. Они целились в меня из ружей.
- Тебе я тоже не дам возможности умереть как воину. У тебя будут связаны руки, мешок на голове, и ты будешь опозорена! Ты поняла? Перед смертью тебя изнасилуют, как безродную девку!
Он еще раз взмахнул рукой и мне в шею впилась стрелка. Ноги подкосились, фигуры перед глазами поплыли, в ушах раздался звон, и - пустота.
Глава 34
ГЛАВА 34
НАОМИ
Темнота, ровный гул двигателя, вибрация. Жесткий пол, в бок впивается что-то острое. Вертолет. Машину сильно болтает, переборки скрипят, в щели свищет ветер. Лоханка. Корыто.
Руки связаны за спиной... Не связаны. Пластиковая стяжка, очень тугая. Такой захват не перевести вперед - руки соприкасаются локтями, выворачиваясь в суставах. От боли я и пришла в себя. Во рту вязкая горечь. Пошевелить ногами... Руками... Слава Богу, пальцы двигаются.
Осторожно перемещаю голову, делаю медленный вдох... Знакомый запах: псина, смешанная с дорогим парфюмом, Альфонсо Борджа № 1. Это Ростов.
Начинаю усиленно моргать, чтобы прогнать слёзы, замечаю светлое пятно рубашки. Вижу треугольник загорелой шеи, в ямке у ключицы бьется жилка. Для того, чтобы заглянуть барону в лицо, пришлось бы поднять голову. Но я до сих пор не знаю, наблюдают за нами, или нет...
Жилка на шее Ростова бьется всё быстрее, дыхание становится глубже: приходит в себя. Что дальше? Так и будем лежать, как два кролика со связанными лапками?
- Наоми... Вы меня слышите? - чуть заметно киваю, ощущая макушкой его дыхание. - Ничего не предпринимайте. Делайте вид, что вы в обмороке. - хочу заглянуть ему в лицо, но Ростов, предугадав движение, прижимает мою голову подбородком.
Его руки тоже стянуты за спиной, нас бросает друг на друга, я утыкаюсь лицом ему в шею и вдыхая запах самого дорогого в мире одеколона. И крови. Ею залита вся щека, шея и ворот рубашки Ростова. Он горячо дышит мне в макушку, тихо шепча:
- Только не дергайся... Пусть они думают, что ты в обмороке. Не двигайся...
Скосив глаза вдоль тела, вижу хвост вертолета: машина и вправду маленькая. Мы лежим в узкой щели, стиснутые ящиками. Чтобы посмотреть, кто в кабине, нужно задрать голову, но этого мне не дает сделать Ростов.
Бездействие сводит с ума. Нужно успокоиться. Не забиться, судорожно, как рыба на крючке, не закричать, не завыть в голос... Вдох - выдох. И заново: вдох - выдох...
Пол содрогнулся: к нам кто-то подошел. Меня грубо схватили за плечи, поволокли, в нос ударило чужое смрадное дыхание. Оттащив от барона, вновь бросили в проходе, на какие-то мешки. По груди, по бедрам грубо зашарили, майку задрали, под ремень джинсов пролезла потная рука, человек задышал чаще... Подтянув ноги к животу, я ударила. Он согнулся, брызгая слюной и ругаясь по-арабски. Пахнуло кислым потом и марихуаной.
Я пинаю еще раз, целя в подбородок. Голова мужчины дергается назад, из носа брызжет кровь. Справившись с болью, араб рычит, хватает меня за майку, наотмашь бьет по лицу. Голова стукается о переборку, в глазах взрываются фейерверки. Я, не обращая внимания на удары, пытаюсь высвободиться.