Перед отъездом ей хотелось немного пройтись по некогда проторенным тропинкам. Кристина отвязала пса Блека и вышла за калитку.
Она шла очень медленно. Под ногами, вся пропитанная росой, приятно шуршала опавшая листва.
Её старый пес в одночасье превратился в веселого и беззаботного щенка. Он бегал и прыгал, хватал с земли палки и тащил их к своей хозяйке. В надежде немного поиграть, пес тыкался своим мокрым носом о руку Кристины. Он заманчиво вилял хвостом, всем своим видом показывая, что он пес еще хоть куда. Но, все попытки пса "достучаться" до любимой хозяйки провалились. Кристина не обращала никакого внимания на тщетные попытки своего четверонога друга завлечь её в увлекательную игру.
Низко опустив голову, она шла, с удовольствием погружая свои ноги в опавшую листву. Где-то над головой пролетела стая журавлей, Кристина подняла голову и посмотрела им в след. Как бы и ей хотелось улететь вместе с ними, подальше от жизненной суеты, от суеты, не приводящей не к чему кроме единственного — смерти.
— Откуда такие мрачные мысли, Кристина? — сказала она сама себе вслух. — Тебе же только тридцать, у тебя ещё есть время. Время…
Но на что есть время у женщины в тридцать лет?
— Наверно у меня начался кризис среднего возраста, я уже разговариваю сама с собой. Нет, нужно что-то менять в своей жизни или эта жизнь изменит меня.
— Кристина! — Воскликнула Эльвира, как только увидела подругу. — Ну, слава богу! Я уже подумала, что ты слиняла без меня! Да, что с тобой, девочка моя?
Кристина подняла голову и посмотрела на лицо Эльвиры отрешенными глазами.
— Ты что-то сказала? — Спросила она.
— Ау! Ты что травки обкурилась, я спрашиваю, ты, где была?
— Гуляла, — еле слышно ответила она.
— Гуляла? Да тебя не было часа три!
— Ч-и, тихо, лучше послушай, как поет ветер.
— Ветер? Ну, ты мать даешь! — воскликнула Эльвира. — Ветер. Очень смешно. Ладно, нам нужно собираться, а то мы и за полночь не доберёмся до дому.
Кристина всю обратную дорогу не проронила ни слова. Она почти не слышала постоянные причитания Эльвиры, которая вела машину, и сетовала на проклятые российские дороги.
— Приехали. — Сказала Эльвира.
Голос Эльвиры подействовал отрезвляюще.
Кристина подняла глаза и посмотрела на картину за окном автомобиля.
Дом. Проклятый дом. В этот миг она поняла, что это больше не её дом, что она чужая и всё в нем чужое. Всё. Больше её тут ни чего не держит. Кристина посмотрела на подругу и тихо спросила:
— Можно я поживу у тебя?
— Не поняла.
— Я только пойду, соберу свои вещи, ты подожди меня в машине, — всё также тихо сказала Кристина и вышла из автомобиля.
Ошарашенная столь воодушевляющей новостью, Эльвира осталась в машине. Она сидела с открытым ртом и не знала, как ей на это реагировать.
— Вот блин, попала, — казала она вслух.
Эльвира повернула руль и выровняла автомобиль так, чтобы лучше было выехать.
Зайдя в дом и найдя его совершенно пустым, Кристина не предала этому ни малейшего значения. Так было всегда, просто раньше её это не беспокоило, потому что ей казалось, что так надо, а теперь её это не беспокоит, потому что ей на это просто наплевать. Она взбежала по лестнице в свою комнату и быстро покидала в сумку вещи, косметику и туалетные принадлежности.
Спустившись вниз, она зашла в кладовую и взяла чехол со своей норковой шубкой, приближались холода, а ей не очень хотелось оставлять Нет, или кому бы то ни было, эту, пусть не большую, но всё же роскошь.
Вот и всё что у неё есть: пара сумок с вещами, шуба и машина — ни так уж и мало для той, которая начинает жизнь с чистого листа.
Кристина уже было, собралась выходить из дому, но её остановил телефонный звонок. От неожиданности у неё даже сумка выпала из рук.
Господи, — сказала Кристина, — такое ощущение, что я вор и меня поймали с поличным. Она подошла к столику, на котором стоял телефон, и дрожащей рукой сняла трубку.
— Алло, — еле слышно произнесла она.
Но в ответ послышалось лишь чьё-то дыхание.
После нескольких "алло", Кристина ни чего не услышала, кроме коротких гудков. Ей никогда не нравились подобного рода выходки, а тем более в такой момент. Кристина раздраженно бросила трубку и выругалась.
Вечерело. В машине тихо работал мотор, подыгрывая странной мелодии, доносившийся из радиоприемника.
Эльвира, вся погруженная в мысли о своей странноватой подруге, сосредоточено смотрела на слабоосвещенную дорогу. По мере того, как с заднего сидения доносилось неразборчивое бормотание, ей приходилось посматривать в зеркало заднего вида, которое весь отрезок пути показывало одну и ту же картину — спящее лицо Кристины.