Все, казалось, было прекрасно. Когда вся семья Плинайо прибыли с визитом в королевский замок, им оказали самый высокочтимый прием. Абрэмо задаривал Леонеллу цветами. Выяснив, что её любимые — красные розы, он скупил все бутоны, что были в городе и завалил ими двор. Так что Лео в то утро проснулась от дурманящего запаха роз и ахнула, выглянув на улицу.
Все портил только противный менестрель. Его обычно не было видно, но присутствие шута Лео ощущала почти всегда — его холодный, отстраненный взгляд преследовал её везде. Он ходил за королём по пятам, появлялся всегда неожиданно, будто прятался поблизости, не выпускал герцогиню и влюбленного короля из вида ни на минуту.
Как-то Абрэмо попросил спеть будущей королеве серенаду. Матео — Тито, как звал его король, — конечно отказать не смог, и Лео уже приготовилась слушать чарующий голос. Менестрель взял несколько аккордов, и то, что услышала Леонелла, повергло её в шок и возмущение.
Один король скучал порой и должен был развлечься,
Охотился король и вот он герцогиню встретил.
Гуляла там в лесу одна, красива молодуха
Вот только люди говорят, что герцогиня — …
— Хватит, в конце концов! — вскрикнула Лео, вскочив было на ноги, но с неудовольствием отметила, что Абрэмо заливается смехом. — Да как такое возможно, этот шут оскорбил меня!
— Я хотел сказать, что «герцогиня — слушает вполуха, но смелая и гордая была», — как ни в чем ни бывало продолжил Матео, и к своему удивлению, Лео заметила теплые искорки в этих, всегда казавшихся ей холодными, глазах. — Но я готов понести наказание, если мои сочинения оскорбили вас, герцогиня, — смиренно опустился Тито на одно колено и преклонил голову.
Леонелла растерялась. С одной стороны ей было досадно, что она дала волю эмоциям, если шут оскорбил её, вступиться должен был Абрэмо. А он как сидел, так и сидит, с интересом наблюдая за их перепалкой. С другой стороны, Матео, получается, и ни при чем, а она выходит подумала не то, да еще и оскорбилась…
— Что ж, Тито, — подал голос король, и тон его был очень даже довольный. — Раз моя будущая жена говорит, что ты её оскорбил, значит, я должен тебя наказать. Пять ударов плетьми на конюшне! Этого достаточно, моя дорогая? — повернулся к Лео король, а герцогиня не знала куда деть глаза.
Она вовсе не этого хотела. Матео она явно не нравилась, во всяком случае он давал это ей понять, бросая на неё неприязненные и злобные взгляды, а однажды, когда она столкнулась с ним возле тренировочных площадок, он прошипел ей — «Держись от короля подальше!». Сначала Лео это невозможно возмущало, но придраться было не к чему — недобрые взгляды к делу не пришьешь, а заговорить с ней Матео решился, только когда они были наедине. Тогда Леонелла решила поделиться этой проблемой со своей старшей сестрой, которая вместе с остальными родственниками тоже гостила в королевском замке. Дженевра, выслушав Лео, снисходительно улыбнулась:
— Не обращай внимания, это просто ревность.
— Да с какой стати шуту меня ревновать? — еще больше удивилась Лео, но ответ сестры буквально огорошил её.
— А с чего ты решила, что он ревнует тебя? Он ревнует короля, скорее всего, он в него банально влюблен.
— Но… — не веря своим ушам протянула Леонелла, — он же… парень!
— И что? — пожала плечами Дженевра. — Ты что, вчера родилась, не знаешь, что парни тоже могут любить друг друга? Помнишь нашего конюха? Так вот он был влюблен в садовника и частенько зажимал его в конюшне по ночам. Не говори, что ты ничего не замечала!
Лео отвела глаза и покраснела. Сейчас, когда Джен сказала ей об этом, она действительно припомнила, как конюх все время обнимал садовника, старался прикоснуться, а однажды она увидела, как они целуются, но подумала, что ей показалось, и то был не садовник, а кухарка. А теперь, если припомнить все случаи, на которые она раньше просто не обращала внимания, то получается, что… конюх любил садовника, именно как парень любит девушку.
— Ты еще такая наивная, Лео, — потрепала её по плечу сестра. — Этот менестрель скорее всего ублажает твоего будущего муженька в период, пока королевы нет, вот и ревнует теперь, не хочет, чтобы королева появлялась и мешала его счастью.
Леонелла быстро свернула разговор и с тех пор немного успокоилась. «Значит, дело не во мне, а в… простой ревности», — с облегчением думала Лео. И вот теперь король хочет выпороть шута на конюшне, Леонелле бы радоваться, а она в панике.