Только сейчас, когда она вошла в распахнутые двери огромного зала, в своем роскошном платье, которое примерила специально для мужа, когда взглянула на прибывшего в замок Абрэмо, она все поняла. Матео увидел это по тому, как кровь отлила от её лица, как она растерянно заморгала, стоило ей только подняться из реверанса, и встретилась взглядом с ним, Матео. Он видел, что только сейчас она поняла весь ужас своего положения и постарался вложить в свой взгляд всю свою уверенность и спокойствие. «Не здесь. И не сейчас, прошу. Не выдавай себя, не дай ему повод! Он не пощадит никого, даже тебя. Ты сильная, ты справишься!»
И к своему облегчению, Матео увидел, что королеве удалось взять себя в руки. Она мило улыбнулась Абрэмо, когда он развязно прокричал: «А вот и моя Лео, моя дражайшая королева!» и бросился к ней, распахивая объятия. Она прильнула к его щеке в приветственном поцелуе и смущенно покраснела, когда король отстранил её от себя, придирчиво рассматривая.
— Вы великолепно выглядите, моя дорогая! — громко провозгласил он. Леонелла что-то ответила ему, Матео не смог разобрать. У него заложило уши и стало трудно дышать. Он и подумать не мог, что вид обнимающейся королевской парочки будет ему столь болезнен и неприятен.
Тем временем Леонелла кланялась и улыбалась вельможам, стараясь сохранить лицо, когда Абрэмо ни на секунду не выпускал её из объятий. Король крикнул музыкантам, чтобы играли музыку и первым закружил Лео в танце. Она была безупречна. Поддерживала каждую его безумную идею, танцевала с ним и улыбалась, наверное, в тайне надеясь измотать его, чтобы он устал и успокоился.
— Устроим бал, прямо сейчас! — не унимался Абрэмо. — Несите явства, музыканты — играйте! Всем, всем веселиться!
Он совершенно бессовестно лапал свою жену на глазах у всех, а она только улыбалась, время от времени закусывая губу в отчаянном жесте, но позволяла ему всё, не желая спорить. Матео, глядя на все это, скрипел зубами, но понимал — что бы он ни сделал, это не поможет, только приведет его на конюшню на свидание с кнутом. Матео не боялся боли, и плевать на долго не заживающие рубцы, но пока он будет валяться на конюшне и приходить в себя, Лео останется здесь совсем одна, среди враждебных вельмож и… с Абрэмо.
Король кружил Лео в танце, перемещаясь по всему залу, и наступил момент, когда они почти поравнялись с Матео. И он увидел полные мольбы глаза королевы. «Помоги!» — кричали ему эти янтарные вселенные. Матео понял, что надо отвлечь Абрэмо от Леонеллы во что бы то ни стало, крепче сжал зубы и направился к музыкантам. Он приказал музыкантам перестать играть, и они выполнили его просьбу — музыка стихла. Зал наполнился только шуршанием ног и юбок.
— Что это ещё такое! — гневно рявкнул Абрэмо, поворачиваясь к музыкантам. — Я велел танцевать!
И тут Матео, разбежавшись, сделал колесо и, нарочно споткнувшись, растянулся на животе. Зал грохнул хохотом, а король оставил Лео в покое и направился к шуту.
— Тито! — хохотал он. — Ты чего падаешь?
— Мой король вернулся, я так скучал, а он даже не заметил меня! — плаксивым голосом возвестил Матео. — А ведь я даже написал песню для своего короля! А король не хочет слуша-а-ать!
— Ну отчего же, я люблю твои песенки, — благодушно отозвался Абрэмо. — Давай, спой, если твоё банджо ещё способно издавать звуки!
— Да, мой король, — радостно прокричал Матео и поклонился так низко, что снова едва не упал.
— Так начинай же! — махнул ему Абрэмо, взял свою жену под руку и повёл на трон. — Мы слушаем тебя, и если угодишь мне, награжу по-королевски!
Матео дёрнул здоровой щекой, впрочем, это мало кто заметил. Достал из-за спины банджо и взял первые аккорды.
— А вот и моя Лео, моя дражайшая королева!
Король нетвердой походкой направился к ней, а Лео даже на секунду растерялась. Она сначала не поняла, что же такое происходит с её мужем, пока он не полез к ней с поцелуями. Она почувствовала странный запах, очень похожий на тот, что был на кухне, когда мама готовила настойки, и только спустя мгновение поняла, что так пахнет крепкий алкоголь. Конечно, она раньше издалека видела напившихся пивом солдат, а однажды они с мамой откачивали конюха, который перепутал склянки и вместо воды выпил заготовку для настойки. Тогда от него пахло так же, как сейчас пахнет от Абрэмо.
Леонелла не понимала, почему это случилось с её мужем, но ему явно было весело трогать её при всех вельможах, словно он ставил на ней печать, показывающую, что она его собственность. Она не знала, как себя вести и как это прекратить, но улыбалась Абрэмо, ничем ему не препятствуя. Она опасалась, что если проявит какое-то свое неудовольствие или страх, для неё это обернётся плохо. Поэтому лишь терпела слишком вычурное и показательное поведение мужа, не перечила и старалась ему подыграть.