— Да неужели? — заламывая руки, воскликнул король. — А я вот хотел составить тебе компанию в этом благом деле! Но странность в том, что… тебя в храме не было!
— По всей видимости, мы разминулись, — отступая на шаг, она почтительно склонила голову. Лео понимала, её сегодня ничто не спасёт от побоев. Абрэмо неожиданно объявился после довольно долгого отсутствия — «по государственным делам» — и приехал он в самом мрачном расположении духа. С недавних пор, если король находился в городе, он пристально следил за своей женой, везде следовал за ней по пятам, пытался уличить в ле́карстве или собирании трав, а может, узнал о её чувствах к Матео и старался выследить влюбленных. Лео так устала от всего этого, что иной раз готова была бросить правду ему в лицо — она любит менестреля и ненавидит его, Абрэмо, ненавидит его жестокость и желание видеть вокруг виноватыми всех, кроме себя. Хотя как иначе, Абрэмо бы не был королем, будь он нормальным человеком.
— По-моему ты мне врешь, — вдруг злобно рявкнул король, резко сократил между ними расстояние и больно схватил Лео за подбородок. — Скажи честно, ты собирала травы, чтобы отравить меня, шлялась по казармам или трахалась с моим шутом в домике лесника?
У Лео похолодела спина, и скорее всего, в глазах отразился весь ужас её положения, страх за Матео, но почувствовала она внезапно некоторое облегчение. Последние недели она была так влюблена, ей было так хорошо с Матео, они не могли оторваться друг от друга, старались провести вместе каждую секунду, когда это было возможно, и наверное, потеряли осторожность.
Кажется, все это отразилось в её паническом взгляде, который она не успела спрятать, и в глазах Абрэмо вспыхнул нешуточный гнев:
— Значит, это правда, — угрожающе начал он, сильнее смыкая пальцы на её подбородке, причиняя боль, словно его пальцы свело от негодования. — Я не хотел верить, никого не слушал, а получается — зря?
Лео замотала головой, испугавшись его тона. Раньше, как ей казалось, Абрэмо, избивая её, где-то в глубине души испытывал чувство вины из-за своей жестокости, но сейчас она поняла, что он полностью даст волю своим чувствам. Он с силой отпихнул от себя Лео так, что она чуть не упала и свирепо смотрел на неё, не отрывая взгляда.
— Это так?!
— Нет! — выдохнула Лео, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. — Меня снова оболгали, мой король!
Абрэмо стремительно приблизился к ней. Хоть она и пыталась незаметно отступить от короля как можно дальше, и толкнул её в грудь так, что Лео, неудержавшись на ногах, упала на ковер.
— Ты не только шлюха и еретичка, но еще и лгунья! — заорал он, и в его руке появился хлыст. — Я видел тебя в лесу!
Каждое слово рассекало воздух щелчком хлыста, резало кожу ног, спины, предлечий, но Лео, лишь вскрикнув пару раз, в какой момент даже перестала чувствовать боль. Он всё-таки выследил ее, хотя Лео каждый раз тщательно продумывала свои отлучки и использовала свой спектакль с переодеванием. Ей так долго везло, что она потеряла бдительность, да и не могло это длиться вечно. Леонелла совсем запуталась — с каждым днем всё труднее было скрывать свои чувства, видеть Матео и всей душой желать прикоснуться к нему, а после встречаться с королем, терпеть его издевательства и чувствовать себя использованной. После того, как она поняла, что бывает с женщиной, когда мужчина по-настоящему любит, ей труднее стало терпеть побои, с каждым днем в ней росло тёмное чувство ненависти и презрения к человеку, которого когда-то она добровольно назвала мужем. Она ненавидела его за жестокость, ненавидела себя за трусость и предательство, и любила своего менестреля, так неистово и самозабвенно, как только может любить изголодавшаяся по теплу и ласке душа. А теперь наверное её убьют.
«Если он видел меня в лесу… значит, видел и Райэля! Боже, его, наверное, уже схватили… Всё напрасно… Как он узнал?..»
Хлесткие удары хлыста сыпались на неё с тем остервенением, которое только может испытывать обманутый мужчина. По самолюбию короля Лео несомненно нанесла огромный урон — может быть, если бы она стала кричать, плакать, умолять, оправдываться, это смягчило бы Абрэмо, но она только обречённо терпела изливавшуюся на неё ярость, оглушенная пониманием свалившейся на них с Матео катастрофы, и лишь иногда тихонько всхлипывала, когда хлыст особенно глубоко рассекал кожу, тем самым подтверждая слова короля.
— Ваше Величество, у вас всё хорошо? — сквозь пелену боли и ужаса услышала Лео родной голос служанки Пэпы. — У вас там будто что-то упало, помощь не нужна?
— Поди вон! — остервенело крикнул Абрэмо, но Лео вдруг словно проснулась, вынырнула из ступора. Она ухвалилась за этот родной голос, как за последнюю возможность выжить.