В таких размышлениях, я съела несколько маленьких булочек и запила остывшим чаем. И, чувствуя себя не в своей тарелке от предстоящего действа, о котором толком ничего не знала, я выбежала из комнаты в надежде пройтись по саду, что виден из моего окна, и немного привести мысли в порядок. Конечно, по пути ударилась о кровать, но боль не отрезвила, а наоборот, заставила скорее попасть на свежий воздух.
Я шла по аллее фруктовых деревьев, кажется груш. Вдоль дорожки горели масляные фонари, тускло освещая пространство. Прохладный воздух не охлаждал кожу рук и шеи, хотя платье на мне не слишком грело. Я распустила волосы, чтобы перехватить их лентой вновь, но чьи-то руки легли мне на предплечья.
– Не надо, мне ты больше нравишься с распущенными, – прошептал мужской голос в ушко. Я развернулась и увидела улыбающегося хозяина дома.
– Что ты тут делаешь? – глупо спросила я.
– Увидел, как ты спустилась вниз и решил проводить. Вдруг потеряешься, сад у меня большой, – он наклонился к уху и почти касаясь его губами прошептал, – тут есть много укромных уголков. Я не хочу, чтобы ты замерзла, – с этими словами, он обнял меня, положа руки на талию.
– Что ты делаешь? – негромко протестовала я. Следовало бы оттолкнуть его, но казалось нет сил даже поднять руки.
– А разве не видно? – маняще улыбнулся он, сверкнув зубами в свете фонарей. – Пойдем, покажу тебе одно место, ты оценишь, обещаю.
И я пошла с ним! Просто невероятно! Голова будто в дурмане отказывалась соображать. Корни то и дело появлялись под ногами и меня подхватывал Тартис снова и снова, отчего казался все более привлекательным. Внизу живота скручивалась пружина, доставляя дискомфорт, почти болезненный в своей жажде. Казалось, что с каждым касанием в пружине добавляется по витку или два. Мне очень хотелось, чтобы Тартис поцеловал меня. Вскоре мы увидели небольшую беседку, переходящую в деревянное строение.
– Что это? – спросила я.
– Всего лишь место для летнего чаепития. А деревянная пристройка – на случай дождя. Пойдем. Там очень уютно, ты сама увидишь.
Внутри стоял большой стол человек на восемь. А у окна – софа метра два с половиной в длину. Имелись даже книжные полки. Тартис усадил меня на софу.
– Хочешь вина, Алиса? – спрашивал он, отводя волосы мне за спину и мимоходом поглаживая шею, от чего в голове взрывался фейерверк.
– Да, пожалуйста, – это моя гордость, все еще не сдающаяся под натиском желания, пыталась образумить свою нерадивую хозяйку.
Вино открылось быстро, и красная жидкость потекла в высокие бокалы, при этом движения блондина не ускорялись, а наоборот, делались более плавными. Он не пролил ни капли драгоценного напитка, проявляя чудеса ловкости. Вскоре я ощутила терпкий вкус вина, и уставилась на своего визави. Он пригубил вино и будто слегка опьянел, глаза его блестели, ноздри раздувались, сигнализируя о желании владельца вдохнуть запах, мой запах. Осознание этого факта так возбудило меня, что я приоткрыла губы и с мольбой посмотрела на него. Второго приглашения не потребовалось. Меня снесло ураганом страсти, а руки украсило сияние и второй парный браслет. Но Тартис не обратил на это внимания, как и на разбитые бокалы с пролитым вином. Он расстегнул пуговицы платья так быстро, что я даже не поняла, в какой момент я оказалась с голой грудью, а мой муж уже приподнял меня за ягодицы, погрузив сосок в рот. Игра началась.
К тому моменту, как мы оказались без одежды, полил дождь. Весело забарабанил по крыше, застучал в окна. Муж водил рукой по моему телу, оглаживая контуры. Слабый свет из окна пропал, погрузив нас во тьму запретных ласк. И я была благодарна, что хоть сейчас повезло. Мой первый оргазм произошел наедине с собой: мир раскололся, а потом собрался в одну яркую точку. И когда тело стало невесомым, жаркий шепот Тартиса оглушил громкостью:
– Сейчас ты станешь моей полностью, Алиса, – он резко вошел и лишь дав небольшую передышку, задвигался яростно и быстро, не сдерживаясь. Софа нещадно скрипела, а я, уплывая в экстаз снова, желала лишь одного: чтобы ложе под нами не развалилось, потому что если на меня упадет муж, то мало не покажется.