– Тебе никогда не понять, как одиноко одному в замкнутом пространстве. Это невыносимо! – боль в его голосе насторожила меня. О чем он говорит? Неужели кто-то заточил могущественного джинна в таком же подземелье?
– Итак, вернемся к диалогу, – продолжил дракон. – Кому понравились конкурсы?
– Мне! – вперед выступил Шакрес.
– А остальным? – дракон немного погрустнел. – В любом случае, ловушки, даже монстр, были не смертельными. Если бы кто-то из вас серьезно пострадал, я бы предпринял шаги для вашего исцеления.
– Раз ты настаиваешь на безопасности, то мне было по крайней мере интересно, – тактично сказал Тартис.
– И мне! – пришлось признаться мне, – хотя я все равно боялась в паре моментов.
– Так-то лучше! – радостно проговорил дракон, садясь на задние лапы, словно кошка. Мы увидели, что его пузо и низ крыльев красного цвета. Смотрелось очень завораживающе. Красота дракона подкупала.
– Ты из Сидхе?
– Да, – просто согласился он. – Я сторож подземелий! У меня много задач маленьких и больших. В частности, мне поручили сохранить тело некоего почтенного эльфа Лекоша Эр’Тина для благих целей нашего мира. Было сказано, что за ним придет компания из нерожденной и ее мужей. Поэтому мне пришлось изолировать вашего друга, так как он не соответствовал условиям и к тому же обладал огромной силой, было бы не интересно проходить подземелье с ним. Так что я просто его усыпил и с комфортом содержал в одной из комнат в ожидании основных путников.
И дракон топнул лапами, коснувшись символов на полу, перед нами в стеклянном гробу появился тот, к кому мы пришли в склеп. На нем солнцем горел амулет.
– Что это? – спросила я.
– Сосуд для души. Именно сюда влекли твоего мужа нити судьбы.
– Как же нам его воскресить? В дневнике сказано, что для этого требуется призрачный меч.
Дракон прыснул и раскатистый хохот сотряс своды пещеры.
– Призрачный… призрачный меч! Ой я не могу! Кто ж выдумал, Талхий что ли? – он долго хохотал, потом, отсмеявшись, добавил: – Душа Лекоша рядом. О теле я позаботился. Пусть пара его поцелует, он очнется.
– И что, это все? – обрадовалась я.
– Да! Но я могу организовать и парочку подземелий пожестче или помягче, если вы заинтересованы! – лучился позитивом дракон.
– Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз, – резюмировал Тартис.
– Приходите! – надежда в голосе дракона казалась такой трогательной, что сердце дрогнуло. Я вспомнила об Элионе.
– Скажите, хранитель подземелий, можно ли вернуть сущность дракона обратно?
– Нет, Алиса, такое невозможно. Независимо от того, как лишали сущности, в этот мир, в то же тело она не вернется… Мне жаль твоего друга, но теперь он может быть только человеком…
Я заплакала. Меня обнял Рэйн.
Нам открыли выход, стенки гроба превратили в «хамелеоновые», маскирующиеся под окружающее пространство. Снаружи брезжил рассвет. Солнце вставало, а душа моя пела отчего-то. Ее песен я не понимала. Констанс выходил последним и ему что-то сказал дракон тихо-тихо.
– Чего ты задержался? – спросила я.
– Сделал ему друга, чтобы было не так одиноко, – ответил с грустной улыбкой Констанс.
А наш путь лежал к дому прекрасной эльфийки. Она не сразу вникла в нашу просьбу, мне вообще показалось, если бы она чувствовала себя лучше, то не поверила бы нашей компании, но ее тело измотала связь с запертой душой, она еле передвигалась по дому. Увидев Лекоша, заплакала, Рэйн убедил ее попробовать поцеловать возлюбленного. И мы увидели чудо: он открыл глаза. Одновременно произошло какое-то перераспределение энергии, которое вернуло эльфийке краски на лицо и яркость взгляда. Так двое влюбленных вновь соединились, теперь им предстояло разобраться в своих недопониманиях и возможно быть счастливыми.
Хороший конец? Я считаю, да. Я порадовалась, что Рэйн теперь свободен от своей ошибки.
Настала пора разобраться с Пирсами, Густавом и Максом, Маркусом и наконец воспользоваться приворотным цветком. У тебя все получится, Алиса!
Пляж на берегу эльфийского морского побережья