— По крайней мере, не жалуются, — Кассиан сел за рабочий стол, где были разбросаны бумаги. Он имел теперь привычку делать записи любых пришедших в голову мыслей относительно будущих произведений. Игра всегда захватывала его, особенно игра с живыми созданиями. Поэтому написание пьес ему в общем-то нравилось.
— Скажите, есть ли вероятность, что вы лично знали прототипов данной пьесы? — Рэйн в формулировках явно был мягче, чем Тартис.
— Невозможно создать персонажа, не познакомившись с ним, — философски ответил хозяин дома.
— Хотите ли вы стать нашим побратимом? — Тартис, занимавшийся до сих пор выпусканием колец изо рта, посмотрел в упор на Кассиана. Последнему показалось, что под этим взглядом кровь застыла на мгновение, а потом вновь зациркулировала по сосудам. «Сканирование» догадался он. «Только почему-то я не вижу ни действия хитрых заклинаний на одежде или украшениях, ни магических всплесков. Врожденная особенность?».
— Что вы хотите увидеть, господин Акибара, а может вы имеете способность замораживать взглядом? Но я отвечу. Побратимом мне быть не стоит. Связь с вашей избранной меня не интересует.
— Насколько не интересует? — Ларрес выглядел так, будто с его плеч спал тяжелый груз.
— Совсем. На ноль процентов не интересует. У меня другая цель существования.
— Нас это устраивает, — Акибара затушил сигару. — Постарайся не образовать связь с Алисой Нумеро. И лучше держись от нее подальше.
— Согласен. Что получу взамен?
— То, что хочешь больше всего, — голос Тартиса понизился и стал гипнотизирующим. Рэйн, твой выход.
— Сформулируй свое желание, — произнес Ларрес, делая пассы руками и пространство вокруг Кассиана дрогнуло.
— Я хочу вернуться к своей любимой Эмили, — четко произнес Кассиан. Он произносил эту фразу, казалось, тысячи тысяч раз. Сначала Небытие. Сколько провел он там времени осталось тайной. Выбравшись с кургана, он осознал, что мир, в котором он жил в своем прежнем теле, не тот. Фраза крутилась в голове, кому-либо ее сказать он опасался. Обычные жители этого мира не знали о других мирах, считая их детскими сказками. Его бы приняли за сумасшедшего. Очень скоро он понял, что находится тут на положении жителя запретных земель, однажды встретив их представителя. Тогда решил пойти в запретные земли, но граница ему не открылась. Пришлось лишь обороняться от непонятных страшных тварей. Вернувшись в эльфийское государство, он отправился к кургану Сидхе, туда, где впервые появился в этом мире. Но сколько бы ни бродил по нему, не мог дойти до вершины. Кто-то очень сильный путал следы, насылал кошмары, непонятные шептания на незнакомых языках. День сменялся ночью при нашествии большого облака, а когда оно уплывало, ориентиры найти не представлялось возможным. Оставалось только ждать. И жить. И быть благодарным неизвестной силе, ведущей какую-то свою игру. За десять минут присутствия этих мужчин в его доме, снятом на время, само пространство изменилось согласно его желанию. Наконец-то! Дело сдвинулось с мертвой точки.
Они оставили, уходя, свой адрес. Но Кассиан не горел желанием идти в гости. Он чувствовал угрозу, любопытство, печаль, надежду. Все одновременно. Шквал эмоций просто превращал мозги в кашу. Джинн испугался своих чувств. Такое смятенное состояние может сыграть против него. Если они с избранной образуют связь, к Эмили он по собственному желанию вернуться не сможет, по крайней мере без вмешательства высших сил. И что-то подсказывало, в этом мире он не главная фигура и надеяться на местную магию гораздо сложнее.
Глава 16. Неожиданная встреча
Вернулась на почту, получила письмо от Акибары.
«Радость моя, мы с Рэйном очень соскучились и решим все-все твои проблемы. Ни о чем не волнуйся, приезжай по этому адресу. Экипаж я оплачу. Люблю.»
Мой кредитор и по совместительству муж, обитал в очень большом доме, чтобы не сказать в поместье. Подъехавший экипаж мне пришлось оплатить самой, так как я столкнулась с трудностями при проходе в помещение. Первой преградой стал внушительный забор. Около калитки находилась веревка для колокольчика. Вскоре в небольшом окошке показалась голова молодой женщины.
— По какому вопросу будете? — презрительно спросила она, оглядывая мое платье, которое в своей простоте, мягко говоря, не впечатляло.