- Я знал, что Светлана в положении.
Рука брата удержала его на месте.
- Сядь, - применил свою власть Лорда Асмодей.
В его руке трансформировался такой же бокал как у Канта.
- Она пришла ко мне незадолго до вашей ссоры. Знала, ты слишком любишь ее, чтобы поверить в предательство. А ей было это необходимо. Ведьмы никогда бы не приняли ее ребенка. Демоны тоже. Более того, началась бы охота.
- Я и сам прекрасно это знаю! – заорал мужчина так, что по рукам жадного на эмоции Грэга побежали мурашки.
- Светлана сказала, что ей необходимо совсем немного времени, а там уж она найдет способ разорвать вашу связь. Но она лишь ее притупила. Когда ребенок должен был увидеть свет ты это подсознательно чувствовал и…
- Когда я разнес главную залу в приступе ярости, - понимающе сказал Кант. От оборота его удерживала лишь власть Лорда. – Покажи мне их, - сказал демон. Его зубы были до такой степени сжаты, что казалось вот-вот раскрошатся.
Асмодей взял лицо сына в свои ладони. Образы лились от отца к сыну. По щекам обоих пошли кровавые слезы.
«Прости, сынок» - прошептал Асмодей.
Роженица лежала на развороченной кровати с младенцем на руках. Светловолосая девочка тоненько попискивала на руках у матери. Внешностью она пошла в отца. Это Асмодей видел уже сейчас.
Зверь внутри весь задрожал от родной крови поблизости. Захотелось схватить ребенка и спрятать ее от всех – проклятого Ада и чертовых ведьм. Вот только он понимал, единственная возможность спасти внучку – оставить здесь. Вдалеке от первых и вторых.
- Как назовешь? – осипшим от непривычного переизбытка чувств спросил Асмодей.
- Белолюба.
- Светлая любовь, - хмыкнул Асмодей.
- Подержите, - рыжеволосая ведьма протянула ребенка.
Лорд Ада еле удержал себя от приступа сентиментальности.
- Спасибо, доченька, - прошептал он и с благоговением взял на руки теплый комочек. – Белолюба, - тепло карие глаза, такие же как у младшего сына смотрели с удивительным пониманием. Или ему так казалось?
- Приходите, если будет возможность. Не знает отца, будет знать хоть деда, - надломленным голосом пробормотала Светлана.
Асмодей замер. «Не зря имя носит свое». Несмотря на свои амбиции Светлана действительно была светом. Он и сам ловил себя на том, что любовался девушкой-светилом, за тем исключением, что она не режет глаз, как «старший брат» Солнце. Другая на ее месте помня всю боль, причиненную ей, ударила бы сейчас по кровоточащей ране. Но нет.
- Приду, - твердо пообещал Асмодей.
А воспоминания все лились и лились. Как и слезы по щекам Канта. Каждый вздох, каждый шаг своего ребенка, сохранившийся в идеальной памяти отца он впитывал в свою казалось несуществующую душу. А орган, что зовется сердцем ломался на мелкие куски. И боль эта была далеко не фантомной.
Он лишился возлюбленной. Не видел дочери. Как начала ходить, говорить… Как становилась девушкой. Она умерла при родах подарив этому миру Марту. Внучке он умереть не даст.
- Выйдите, - когда мыслей поток закончился.
Оба мужчины тут же покинули кабинет. Но перед этим Асмодей вложил в ладонь сына изумрудное кольцо, некогда подаренное им Светлане.
Грэг накинул на комнату полог тишины. Дабы слуги не слышали рыданий одного из сильнейших демонов Ада.
- Отец, есть проблема, - сказал Грэг.
- Еще одна? – хмыкнул Асмодей.
- Кант отправил Берка к гончей, которая должна была загрызть Марту.
- Ну и что? Правильно сделал. Гончая не смогла затащить в Ад правнучку, потому что сработала родовая защита и перенесла Марту не к владельцу гончей, а к деду. Теперь надо уничтожить единственного демона, который знает о Марте.
- Проблема в том, что демон племянник Азазеля.
- Деней!
Ручка кресла под рукой Асмодея хрустнула.
***
Марта стала приходить в себя. Кости ломило. Да и в целом ощущения были как при простуде, но жар спал.
Запахи стали более отчетливы. Казалось ее слух ловил каждую мелочь. И конечно же демон что сидел в кресле у кровати не остался незамеченным.
Девушка приподнялась в кровати.
- Аккуратнее. Ты еще не до конца пришла в себя.
- Что со мной было? – схватилась она за голову, которая отдавала легкой болью. – И вы сказали…
- Я помню, что сказал, - Кант еле сдерживался. – Мы поговорим обо всем, только чуть позже, - как маленькому ребенку стал объяснять он.
Марта кивнула.
- Дверь ведет в уборную. Сейчас тебе принесут вещи. Приведи себя в порядок и поужинаем, хорошо?
- Хорошо.
Казалось такая спокойная реакция на происходящее со стороны Марты была неестественной, но впервые с момента смерти бабушки она чувствовала себя дома. Странное и такое приятное ощущение.