Вспомнилась фраза: «Дом – это не место, а человек, которого ты можешь обнять и чувствовать у него на груди себя как дома».
Особо не задумываясь Марта пока лишь присушивалась к себе. Руки выполняли привычные действия – умыться, одеться, расчесать волосы и заплести их в косу.
Кант сидел за накрытым столом и поигрывал столовым ножом, когда Марта присоединилась к нему. Ужин прошел в тишине.
Также спокойно они переместились в кресла у камина, что стояли друг напротив друга.
- Итак, - Кант скрестил руки. Он не знал, как Марта воспримет то, что он сейчас ей расскажет. – Что тебе известно о родителях?
- Мама умерла при родах. Отца я не знала. Меня воспитывала бабушка. Она недавно умерла.
- Почему она меня не позвала? – не удержался Кант. Когти потрошили обивку.
- Вы… - стараясь не обращать внимание на действия демона и не терять нить разговора, продолжила ведьма: - Вы были знакомы?
Демон горько хмыкнул.
- Я твой дед Марта.
Знала. Она знала это. Поняла еще тогда. В комнате напоенной запахом серы и спиртного. Вот только услышав, не смогла совладать с собой. Так они и просидели до самого утра обнявшись. Одинокий демон и одинокая ведьма.
Марта взахлеб рассказывала о Светлане с новой для Канта стороны – бабушки, тот же в свою очередь с удовольствием, но большой долей горечи, рассказывал о покойной в студенческие годы.
Глава 4
Ведьма сладко потянулась на взбитых подушках.
Вот уже третий день она гостила у Канта. Называть его дедушкой не поворачивался язык. Уж больно молодым выглядел тот.
Девушка еще раз прошлась взглядом по комнате.
Ей казалось, что в Аду все отделано в мрачных, кровавых тонах. Но дом Канта был совсем не таким. Чем-то он напоминал деревенский домик бабушки в более крупных размерах, да и отделан все-таки с долей роскоши.
Спальня была в темно-коричневых и бежевых цветах. Большая мягкая кровать накануне поманила Марту, и она сразу поддалась своему желанию, не оглядевшись как следует. Большую часть стены справа от ложа занимали окна от пола до потолка и выход на балкон.
«Идеально для тихих вечеров с книгой» - подумала Марта увидев, как легкий ветерок колышет тонкий тюль.
- Соня, вставай, - зашел в комнату дед после короткого стука и плюхнулся на кровать.
- Еще немного, - зарылась Марта поглубже в одеяло.
- Вставай, я хочу тебя с кем-то познакомить.
Взлохмаченная голова заинтересованно высунулась из-под подушки.
- Еще и любопытная. Вся в Светлану, - нежно улыбнулся Кант и чмокнув курносую вышел, чтобы не мешать собираться.
Умываясь и одевая вещи Марта думала, как круто повернулась ее жизнь всего за пару дней. Еще несколько дней назад у нее не было никого, а сейчас… целый род. Правда о ее существовании знали лишь дед, Грэг да прадед, но это не имело значение. Марта была счастлива.
За столом уже сидели мужчины. Во главе Асмодей, по левую руку от него Грэг, а по правую Кант. Сев рядом с дедом, Марта приступила к еде. В последнее время она в невероятных количествах поглощала мясо. Демоны лишь поглядывали на нее с умилением.
Утолив первый голод Марта стала оглядывать столовую. Ничего нового и примечательного она не заметила и поэтому обратила свой взор на самую загадочную, пока что, для нее личность. Грэга.
Светловолосый мужчина с серыми стальными глазами слыл непреступной скалой, как однажды выразилась служанка, прибиравшая в комнате и думавшая, что никто ее не слышит. Вот только Марта слышала и слушала. А еще поражалась. Демоны слыли любвеобильной расой и столь сдержанное поведения Грэга было странным.
О том, что он не жаловал Светлану дядя дал понять сразу. И даже после ее смерти отношение к ней не изменилось. Демон считал, что она самое больше несчастье в жизни его брата и твердолобо упускал из виду, что Светлана и Кант были истинной парой. Марту это задевало. Резкие высказывания в своем присутствии в адрес самого близкого человека она не дозволяла.
Однако при всей ненависти Грэг очень тепло относился к племяннице. Любил говорить о «родной крови» и ревностно относился к каждому жесту в ее адрес. За эти несколько дней его отношение заметили все и посмеивались над ним.
На все шутки дядя отмахивался и продолжал в прежнем русле.
И никто не знал причину такого поведения. Да и не пытался вникнуть. Правда же была в том, что Грэг, боясь наступить на те же грабли, что и младший брат не допускал никого в сердце, не желая дать его разбить. Любые нежные мысли жестко им пресекались, ведь в будущем Грэгу суждено было занять место Асмодея, а для Лорда Ада чувства непозволительная роскошь. Лишь на племяннице он отпускал душу и горько сожалел, что не видел, как та росла.