Мне тоже надо было наводить марафет, поэтому я оставил Веру в редакции дожидаться брата, а сам вернулся домой. До прихода отца успел принять ванну, высушить и привести в порядок волосы и надеть подготовленный Натальей костюм.
— Что это ты так рано вырядился? — спросил встретивший меня в коридоре отец, и я сразу понял, что он не в духе.
— Остался только час, — ответил я. — Ничего, не помнусь. У тебя неприятности на работе или упало настроение из-за предстоящих смотрин?
— Неприятности — это мягко сказано! — сердито сказал он. — Возьми почитай сам.
Он раскрыл на нужной странице «Вестник полиции» и протянул мне. Я прочитал указ императора и вопросительно посмотрел на отца.
— Кто этот Шарль Дюкре?
— Бывший префект Парижа, — ответил он. — Получил подданство и уже переехал в столицу. Наверное, в министерстве знали о замене главы нашего департамента, но нам до последнего никто не сообщил. Я об этом узнал из журнала и сразу навёл справки. У нас даже министр ездит без охраны, а этот привёз с собой пуленепробиваемый автомобиль и охрану из французов.
— Да, насчёт министра, — сказал я. — Мне кое-что неясно в указе. Как можно выводить из-под контроля министерства кадровые вопросы департамента, который в это министерство входит? Или уже не входит?
— Ты ухватил суть, — сказал отец, одобрительно на меня посмотрев. — Наш департамент — это один из столпов, на которых держится империя. А теперь представь, что будет, если у него поменяют главу, да ещё фактически выведут из подчинения министру. Через год в нём останутся только послушные исполнители, которые будут смотреть в рот этому Дюкре. Меня точно выживут.
— У вас много порядочных и решительных людей, — сказал я, глядя ему в глаза. — Неужели не сможете раздобыть трёхлинейку с оптикой и найти хорошего стрелка? Не вечно же он будет ездить в бронированном автомобиле. На Фонтанке это сделать трудно, но у вас там много зданий. И не будет он целыми днями сидеть на службе, куда-нибудь начнёт ездить. В конце концов, не так уж сложно заминировать его автомобиль. Если уж полиция не сможет себя защитить…
— Представляешь последствия? — спросил отец, глядя на меня так, будто увидел впервые.
— Представляю, — ответил я. — У кого-то наверху полетят погоны. У кого-то, но не у всех. А если пришлют ещё одного француза, грохните и его. На месте третьего кандидата я сюда не поехал бы. Неплохой намёк тем, кто это устраивает. Пуля — дура, ей всё равно куда лететь.
— Не скажешь, с кем познакомился? — спросил отец. — Ты сильно изменился, да ещё за день или два. Такие изменения не бывают без сильной встряски или чьего-то влияния.
— Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз? — предложил я. — Не посмотришь статью, пока есть время?
Отец забрал исписанные мной листки, вложил их в «Вестник» и ушёл в кабинет. Вторично мы увиделись минут через двадцать.
— Кто это написал? — спросил он, положив черновик статьи на мой столик. — Кто-то из ваших, как ты выразился, акул?
— Я это написал! — сердито ответил я. — Что так недоверчиво смотришь? Если хочешь, при тебе напишу что-нибудь ещё, только после ухода Веры, а то сейчас на это нет времени. Не допытывайся насчёт авторства, а скажи своё мнение.
— Написано талантливо и будет трудно придраться, — сказал отец, не сводя с меня испытывающего взгляда. — Со мной могут связать хотя бы из-за твоей работы в редакции, но больших неприятностей не будет. Никто не сможет ничего доказать, да и не будут под меня копать, потому что моё начальство тоже против этого законопроекта.
— Значит, пробую пропихнуть в печать, — подвёл я итог. — Папа, я не хочу тянуть со свадьбой! Мало ли что может случиться.
— Папа… Давно ты меня так не называл. Я вижу, что ты намерен жениться независимо от того, какое впечатление произведёт на нас твоя невеста, но давай не будем бежать впереди паровоза. Уже без десяти, стол накрыт, и мы готовы, поэтому иди встречать свою любовь.
Я быстро спустился во двор, а потом вышел на улицу. Ждать пришлось минут пять, по истечении которых возле меня затормозил блестящий лаком чёрный «ситроен», открылась дверца водителя, и из салона выбрался брат Веры.
— Привет, княже, — отвесил он шутливый поклон. — Невесту заберёшь или везти назад?
— Привет, Иван! — я шагнул навстречу и пожал руку. — Не хочешь к нам зайти?
— У меня много дел, — отказался он, открывая дверцу, за которой сидела Вера. — И смотреть будут сестрёнку, а не меня. Когда закончите, позвони, и я подскочу.
Я помог девушке выйти из машины и обалдел. На ней было облегающее шёлковое платье малинового цвета, а замысловатая причёска открывала изящную шею. Туфли на больших даже по моим меркам каблуках добавили стройности и роста. Я ещё не видел свою любовь такой очаровательной.