— Значит лю-у-бит, — протянула та в ответ.
Мукеш услышал похвалу и еще крепче прижал девушку к себе. Поток людей не то, что затащил, а просто вмял их с Алиной в вагон, плотно забитый человеческими телами еще с предыдущей станции. Так они и простояли всю дорогу молча, притиснувшись друг к другу. Только когда объявили: «Удельная», девушка пришла в себя и встрепенулась:
— Выходим…
Аспирант сгреб её в охапку и поднажал на стоящих у двери людей. Тем пришлось освободить проход и выпустить «на волю» жаждущих выйти.
— Слава богу, нас не раздавили. Утром и вечером одна и та же ерунда происходит. Новых микрорайонов понастроили, добраться до дома нормально невозможно.
— Я привыкла… вот моя парадная.
— Повезло тебе, от метро совсем рядом.
— Раньше сталинские дома строили, и сразу станцию рядом возводили… Алина вызвала лифт.
Они зашли в кабину. Девушка нажала на кнопку и замолчала. Мукеш смотрел на неё, борясь с бешеным желанием еще раз притиснуть к себе и поцеловать миниатюрную куколку прямо в нежные губки, слегка подкрашенные розоватой помадой. Его молодая плоть конкретно бунтовала, пришлось усилием воли заставить себя сдержаться. Хорошо, что лифт поднялся быстро…
… Алина открыла дверь квартиры и отключила сигнализацию, набрав нужный код.
— Заходи.
Аспирант прошел в коридор. Атмосфера просторной квартиры, начиная с вешалки для одежды, была сплошь пропитана стариной. Зал украшали массивный буфет красного дерева с резьбой, рояль прошлого века с бронзовыми канделябрами и громоздкая антикварная люстра под высоким потолком…
— Не стой в кроссовках — переобуйся.
Мукеш послушно надел серые домашние тапки, подставленные под ноги Алиной, перешел в зал и оказался у старинного портрета.
— Кого тут запечатлели? — задал он вопрос, кивая на бородатого мужчину, задумчиво смотрящего вдаль.
— Это мой прадед — историк. Если хочешь, после обеда я покажу тебе его коллекцию старинных монет…, да не стой, как истукан, посреди комнаты, идем на кухню.
Мукеш присел на стул и наблюдал, как девушка деловито курсировала от холодильника к столу. На нём быстро появился салат с авокадо и печеночный паштет.
— Давай, кушай, — она поставила перед ним тарелку и блюдце с нарезанными кусками черного хлеба, положила салат.
Аспирант попробовал и замолчал…
— Тебе не нравится?
— На мой вкус перца не хватает.
— Какого? Черного, красного?
— Красного.
Алина подала ему маленький металлический приборчик. Мукеш открутил крышку перечницы, обильно посыпал салат, перемешал и принялся есть. Девушка закашлялась… Перец попал её в нос.
— Как можно есть такую острую пищу, — удивилась Алина, — ты же испортишь себе желудок!
— Это еще не острая, в Индии есть более жгучие приправы.
— Ты же не живешь в Индии.
— Ну и что. Отец меня приучил. — Аспирант уткнулся глазами в тарелку и замолчал, активно работая ложкой. В его голове крутилась мысль: «семья у Алины наверняка непростая…».
— О чем задумался?
— Да так… о своем.
— Чай наливать?
— Давай попозже… Покажи монетки, интересно.
— Тогда пойдем в кабинет.
Девушка повела его в боковую комнату. На высоком застеклённом стеллаже во всю стену стояли старинные книги, у окна, на коричневом письменном столе натурального дерева красовалась лампа с желтым колпаком. Её ножку обвивала змея с позолоченной чешуёй. К столу придвинули кресло с мягкими подлокотниками.
У противоположной стены расположили пухлый черный кожаный диван и этажерку с двумя створками внизу. Рядом, на паркетном полу, лежал основательно потертый в середине шелковый ковер, украшенный мелким восточным орнаментом.
Алина наклонилась, приоткрыла створку этажерки, достала толстый альбом, оббитый тёмно-коричневым бархатом, старинную лупу на деревянной ручке и подала новому другу:
— Изучай.
Мукеш уселся на диван и принялся рассматривать монетки, аккуратно запакованные в ячейки альбома. Под каждой ячейкой была надпись.
— Ничего себе! Тут даже староримские есть!
— И индийские. Смотри дальше.
— О-о! Вот золотая монета времен правления Гуптов — четвертый век нашей эры. На ней изображен Кришна. Наверное, монета стоит баснословных денег.
— Наверное. Надо у папы спросить. Переворачивай дальше. Там еще есть.
Он открыл следующий лист и ахнул:
Это же монета с севера Индии! Чеканилась при Мухммеде Туглуке. Четырнадцатый век! В Делийском султанате запрещалось изображать на монетах человеческие лица.