…Войдя во внутренние покои, военачальник узрел бледное перекошенное ненавистью лицо раджи.
— Мой повелитель, что тебя тревожит?
— Читай! Гонец передал пторихарам послание! — раджа брезгливо бросил свиток, скрепленный переломанной пополам стрелой на мраморный пол. Шудра тут же подобрал его и передал Мукешу. Военачальник развернул пальмовый лист: «Я занял приграничную крепость и скоро буду у подступов к городу. Если ты не жалкий крот, то выйди из норы, сразись со мной завтра. Раи Питхор — мой город. Тебе достаточно и Аджмера». Внизу стоял оттиск личной печати Джайганда Ратхора — раджи Канауджа.
— Моя чаша терпения разбилась! — закричал Притхвираджа. — Поднимай войско, выступаем на рассвете!
— Слушаюсь, повелитель, — Мукеш поскакал в гарнизон. Он нервничал — не хотел и думать о том, что, возможно, сегодня погибнут его некоторые преданные раджпуты, проверенные в предыдущей стычке с Кутуб — уд Дином: без потерь на войне не обойтись. Для этого и придуман кодекс чести Артхашастры, где есть раздел, написанный специально для кшатриев. В нём прямо сказано: убийства, совершаемые в бою, есть неукоснительное исполнение религиозного долга. Сражаться, помышляя о долге, есть благо для кшатрия. Когда гибнет бренное тело, воплощенная в него душа не умирает. Любой воин помнит об этом и считает за честь пасть от руки врага, тем самым обеспечив себе прямое попадание к Брахме без предварительной процедуры очищения. Но Мукешу, как и в прошлый раз, хотелось отделаться «малой кровью» и сохранить людей для более серьезных баталий, хотя он прекрасно понимал, что их ждет уже не просто стычка, а серьезный бой с участием гораздо большего количества людей. «Досадно, что набитых порохом горшков и медных трубок маловато…, селитры под рукой оказалось не так много» — но потом он успокоился и решил: «Если так сложилось, значит еще не время, обойдемся теми, что есть. Наглый сосед не так страшен, как кажется. Брахма поможет нам».
Мукеш принялся лихорадочно перебирать в уме известные выигрышные варианты построения войска… Размышляя, он не заметил, как подъехал к воротам крепости.
— Дозорные вернулись? — спросил он дежуривших у ворот кшатриев.
— Нет.
«Перебиты?!..» — Поднимайте гарнизон по тревоге. Тохару Гати и командирам гульм прибыть в совещательный зал немедленно, — приказал он и направился во внутренние помещения…
Подчиненные, встревоженные внезапным подъемом, тут же явились к военачальнику. Он кратко описал, что произошло в покоях у повелителя.
— Мы проучим Джайганда, — возбужденно выкрикнул Тохар Гати.
— Проучим, — вторили ему командиры, — надо так надавать зазнавшемуся радже, чтобы он и думать забыл о наших землях!
— Вот этим и займемся сегодня. Проверим на соседе боеспособность молодых кшатриев. Выведите из города пять ган. Две сейчас же отправьте к крепости, занятой Ратхором. Пусть нападут внезапно. Темная ночь — подходящее время для неожиданного нападения. Их задача — как можно быстрее выбить оттуда наёмников Джайганда. Три ганы будут биться с Ратхором, еще три пусть останутся здесь — в городе и держат под контролем ворота и стены на тот случай, если враг попытается окружить Питхор. Вы поняли меня? Все ворота!
— Слушаемся, военачальник…
— Две тысячи воинов на подступах к стенам вполне достаточно, чтобы справиться с раджей Канауджа… Отправляйтесь выполнять приказание!
Воинов подняли «по тревоге», после чего они совершили массовое омовение водой из Ганга, хранившейся в специально предназначенных для этого сосудах, затем натерлись сандаловой пастой и принялись медитировать. В это время храмовые жрецы совершили жертвоприношение богам…
…К рассвету Мукеш перебросил ганы в долину, примыкающую к подступам города с юго-востока. Облачившись из-за жары только в легкие доспехи — шлемы и наручи, да прикрывшись щитами, наёмники-пехотинцы, настроенные на смерть во имя победы, ждали появления Ратхора. Местные крестьяне, успевшие посадить на повозки женщин с детьми и доехать до крепостных ворот, подтвердили, что враг движется к Раи Питхору именно с той стороны.
Военачальник впервые участвовал в таком крупном сражении. Не имея особого боевого опыта, не считая последней стычки, он не знал, как правильно построить армию и лихорадочно перебирал в уме возможные варианты. Неожиданно голос Алины подсказал ему: «выстроил армию примерно в том же порядке, в каком её выстроил раджа Пора во время битвы с Александром Македонским — пятьдесят боевых слонов равномерно распредели между рядами пехотинцев, конников и колесницы по флангам». — Он послушался.