— И когда этот ваш стимулятор заработает, больше не нужны будут приставалы?
Под «приставалами» она подразумевала официальных сборщиков информации по вопросам человеческого восприятия, или «опрашивателей», как их чаще называют. Я предпочитаю второй термин, ибо никогда не был против того, чтобы человек пользовался возможностью зарабатывать себе на хлеб, даже если это подразумевает целую армию… м-да, приставал, непрестанно сующих нос в повседневные дела граждан.
— Мы не собираемся никого лишать работы, — объяснил я. — Но когда опрос общественного мнения полностью перейдет в сферу электроники, проблема трудоустройства предстанет в несколько ином свете.
Блондинка по-приятельски прижалась к моей руке и повела меня к окну.
— А каковы ваши планы, мистер Холл? Расскажите об этом вашем… симуляторе. А меня зовут Дороти.
— Тут нечего, в сущности, рассказывать.
— О, да вы скромничаете! Я уверена: есть что.
Коль скоро она собиралась продолжать осуществление придуманного Сискином маневра, то почему бы и мне тоже не поманеврировать… на уровне чуть выше ее головы.
— Ну что ж, мисс Форд, мы живем в сложном обществе, которое готово к рискованной жизни, дабы испытать все возможные пути к счастью. Поэтому в наше время компаний, занятых в сфере опроса общественного мнения, просто-таки пруд пруди. Прежде чем представлять на рынок продукт, мы хотим знать — кто станет его покупать, как часто, сколько люди согласятся за него платить, какой подход лучше всего сработает среди представителей разных религиозных конфессий, какие шансы у губернатора Стоуна на переизбрание, на какие вещи есть спрос, что предпочтет тетя Бесси в следующем сезоне — синее или розовое.
Она прервала меня, тоненько хихикнув:
— Приставалы за каждым кустом.
Я кивнул:
— Несметное количество опрашивателей. Конечно, они действуют всем на нервы. Но им помогает их официальный статус сборщиков информации.
— И мистер Сискин собирается со всем этим покончить… мистер Сискин и вы?
— Благодаря Хэннону Фуллеру мы нашли лучший способ изучения общественного мнения. Мы можем с помощью электроники симулировать, имитировать общественную среду. Можем населить этот искусственный мир субъективными аналогами — индивидуальными реактивными единицами. Манипулируя средой, влияя на индивидуальные единицы, мы станем оценивать поведение людей в гипотетических ситуациях.
Ее лучезарная улыбка дрогнула, уступив место растерянному выражению, после чего снова расцвела и засияла.
— Понятно, — сказала Дороти. Впрочем, было очевидно, что ей вовсе не понятно. Это вдохновило меня на дальнейшее развитие выбранной тактики.
— Наш симулятор представляет собой электроматематическую модель среднестатистического сообщества людей. Он позволяет делать долговременные прогнозы поведения. И такие предсказания даже еще более верны, чем результаты, которые получаешь, посылая армию опрашивателей, иначе говоря, приставал, рыскать по всему городу.
Дороти вяло засмеялась:
— Ну конечно! Надо же, я никогда и не думала… Будьте лапочкой, а, Дуг? Сделайте нам выпить… чего-нибудь.
Испытывая несколько неадекватное чувство долга перед корпорацией «Сискин истэблишмент», я, возможно, и принес бы ей выпивку. Однако бар был облеплен народом в четыре слоя, и, пока я стоял в нерешительности, один из молодых самцов из службы маркетинга уже охотно навел прицел своих помыслов на мишень в виде Дороти.
Вздохнув с облегчением, я направился к буфетному столу. Неподалеку стоял Сискин, с двух сторон зажатый газетным репортером да каким-то типом с телевидения, и расписывал чудеса симулятора, разработанного компанией «Реэкшенс инкорпорейтед», которые вот-вот всем продемонстрируют.
Сискин сиял, как новый чайник.
— Фактически существует возможность того, что эта новая сфера применения электронных симуляторов — все произойдет незаметно — окажет такое влияние на нашу культуру, что прочие компании корпорации «Сискин» останутся фактически в тени «Реэкшенс инкорпорейтед».
Телевизионщик задал вопрос, и Сискин ответил, словно повинуясь рефлексу:
— Симулектроника, как таковая, по сравнению с этой новой системой поистине примитивна. Компьютерное прогнозирование ограничено одной-единственной линией исследования стимула и реакции человека. Полный симулятор — имитатор социальной среды, разработанный компанией «Реэкшенс инкорпорейтед» и названный нами «Симулякр-3», — сможет выдавать ответы на абсолютно любые вопросы, касающиеся гипотетических реакций людей по всему спектру человеческого поведения.
Я понимал, что Сискин как попугай повторял слова Фуллера. Однако из уст Сискина эти слова звучали лишь как похвальба. В отличие от него Фуллер думал об этом изобретении как о целой новой философии, а не о трехэтажном здании, набитом замысловатой электроникой.
Я вспомнил Фуллера и почувствовал себя одиноким и неспособным к выполнению такой грандиозной задачи, идя по его стопам в качестве технического директора. Он обладал очень властным характером, но в то же время был добрым и внимательным другом. Да-да, он действительно отличался эксцентричностью. Но только потому, что цель его работы была для него превыше всего на свете. «Симулякр-3» мог стать лишь хорошим вкладом в бизнес, чего и хотел Сискин. Но для Фуллера симулятор являлся интригующим и многообещающим средством, которое скоро должно было открыть для нас новый, лучший мир.
Его союз с корпорацией «Сискин истэблишмент» был продиктован финансовой необходимостью. Но Фуллер всегда рассчитывал на то, что симулятор, обогащая корпорацию согласно контракту, будет также капитально исследовать непредсказуемую сферу социальных и человеческих отношений, чтобы дать возможность сконструировать модель более совершенного общества — упорядоченного снизу доверху.
Я не спеша побрел к двери и уголком глаза заметил, как Сискин отошел от репортеров. Он быстро пересек зал и заслонил ладонью кнопку с надписью «открыть».
— Уж не собрался ли ты нас покинуть, а?
Очевидно, он говорил о возможности моего ухода с вечеринки. Но я вновь подумал — действительно ли он имел в виду вечеринку? У меня мелькнула мысль, что я для него — человек нужный. О да, «РЕИН» справилась бы и без меня и функционировала бы весьма успешно. Но если в планы Сискина входит максимальная отдача от вложенного, я должен буду остаться, чтобы внедрить те усовершенствования, технологии которых доверил мне Фуллер.
Как раз в тот момент зажужжал зуммер и на экране у входной двери засветилось изображение худощавого, аккуратно одетого мужчины, у которого на левом рукаве красовалась повязка официального сборщика информации.
Брови Сискина поднялись вверх от удовольствия.
— Да это же приставала, не иначе! Сейчас оживим вечеринку. — Он нажал на кнопку.
Дверь распахнулась, и визитер представился:
— Джон Кромвель, официальный сборщик информации номер 1146-А2. Я представитель фонда Фостера по опросам общественного мнения, работаю по контракту с комитетом палаты представителей по способам и средствам.
Человек взглянул через плечо Сискина и увидал гостей, столпившихся у буфетного стола и бара. Казалось, он пребывал в нетерпении и чувствовал себя смущенным.
— Боже правый, дружище! — принялся протестовать Сискин, подмигнув мне. — Да ведь ночь на дворе!
— Данное исследование относится к категории «А» по степени важности и контролируется законодательными властями штата. Вы — мистер Хорас Сискин?
— Да.
Сискин сложил руки на груди и стал еще больше похож на маленького живчика, как его описала Дороти Форд.
— Хорошо. — Опрашиватель вынул блок официальных формуляров и ручку. — Мне нужно зафиксировать ваше мнение об экономических перспективах на следующий финансовый год и о том, как они повлияют на бюджет штата.
— Я не буду отвечать ни на какие вопросы, — с упрямым видом заявил Сискин.
Зная, чего следует ожидать, некоторые из гостей остановились, чтобы пронаблюдать за сценой. Их смех, вызванный предвкушением потехи, отчетливо слышался на фоне гомона голосов.