– Ну все, дамы и господа, сейчас все будет.
– Дай Бог, – ответил Федор. – А чего это все приуныли? Ну-ка, давай-ка под Белые розы суставчиками поскрипим. Киря, заводи шарманку.
– Сию минуту.
Бен и Федор стали поднимать всех на танцпол. Действо более-менее ожило. Мы снова выключили свет и заплясали. Как бы я не пытался подойти к Ире, она всячески сбегала от меня, а когда Старый врубил медляк (это он молодость решил вспомнить), то моя Рыжольда укуталась в объятиях Федора, и, как бы я сурово не смотрел на него, он не мог противостоять ей. Только после окончания медляка он подошел ко мне.
– Прости, старик, так получилось. Чего ты сам ее не схватил?
– Она почему-то бегает от меня, хотя на балконе мы почти сосались.
– Ха, странно. Может, сказал, чего не того?
– Да вроде бы нет.
– Ну, тут братух один вывод – бабы. Ладно, ты не трухай, нормально все будет, – хлопнул он меня по плечу и растворился в толпе под «девочку с плеером».
«Что же я сделал не так? – бередил я себя вопросами. – Может, она хотела, чтобы я был более настойчивым на балконе, а может это из-за того, что напрягся перед Олежей? Ну так это нормально, он же пришел в самый неподходящий момент. Мне кажется, что она все-таки увидела мой выпирающий из штанов стояк и поэтому сбежала при случае. С другой стороны, она сама меня гладила и провоцировала на нежности. Чего тогда не так? О-о-ох, прав Федор, это бабы, просто бабы. Надо с ней поговорить». Я направился к Ире, как вдруг боевой клич Бена остановил все движения в блоке.
– Стоп, – закричал он, – Серый звонит. Киря, выруби музыку. Алло, да Серег, чем порадуешь? Нашел? Ты ж моя радость, ты ж наш Спаситель. Сейчас мы придем.
– Куда идти? – спросил Федор.
– В 409-ю, – прошептал он.
– Я пулей. Все Серый, я твой должник. Ага, давай, братух! Ну что, слышали все? Гуляем! – крикнул он, вызвав овации у присутствующих. – Киря!!! Милый!!! ВРУБАЙ СЕРДЮЧКУ!!!
(...Лью-у-тся пе-е-сни, льются в-и-н-а-а и стучат бокалы так!..) Все закружилось в бешеной кадрили.
BENEDICTUS
Спустя минут двадцать вернулся Федор, добыча его была весьма скудна. В одной руке он держал литровую бутылку Русского стандарта, которую, по всей видимости, отняли у предыдущей компании в самом начале празднества, а в другой был пакет виноградного сока.
– Да-а-а-а, не густо, – разочаровался Старый.
Возмущенный хабаром Бен снова схватился за телефон и, тяжело выпустив пар, через раздутые ноздри, сдерживая раздражение, ждал ответа Сереги. На той стороне провода откликнулись, и Бен очень сдержанно начал разговор: «Серег, ну что, получили мы подачку и, честно сказать, не знаем, как и отблагодарить тебя за твою щедрость. Серег, мы ж договорились вроде, что заплатим. То есть как это, больше нет? Ты серьезно? А, вчера с 606-й все забрали на бездник, а мы уж подумали, что ты зажал. Ну ладно уж тебе, не дуйся ты – отблагодарим. Так, ты мне давай девочку не включай. Не на-а-а-до! Ишь, блять! Все, завтра зайду и разберемся. Ага, давай Серег, спасибо тебе». Он обреченно бросил телефон на шконарь. Ну что, братцы, все что есть, к сожалению. Серый сказал, что вчера все забрали.
«– Да уж, может нам по вене водку пустить и в ноздри заливать, чтоб эффект какой-то был», – говорил Федор. – Старый, может у тебя там чего завалялось?
– Да откуда ж, Федор?! Все до капли отдал на общак.
– Да, дела-а-а. Варианты? Лелик? Игнат?
– Не-а, вообще голяк.
– Ну что ж, на безрыбье и рак рыба! Будем пить, сколько есть. Киря, руку меняем?
– Нет, грешно.
– Согласен.
Пока Киря выполнял привычную для него работу, я наблюдал за Ирой, которая, как мне казалось, совсем потеряла интерес к происходящему. Она смотрела по сторонам в поисках какого-то объекта, чтобы себя развлечь. Вдруг ее взор упал на старую Игнатову гитару.
– Ребят, а я вижу гитару. Кто умеет играть? Леш, умеешь? – спросила она игриво.
Внутри меня заискрились тысячи рождественских фейерверков, которые спустя мгновение погасли в море отчаяния от того, что гитара, к сожалению, осталась для меня непонятой.
– Нет, я – пианист, а вот Киря – гитарист, и Игнат тоже могет, – ответил я, на что получил грустное личико с поджатыми губами в ответ.
– У меня палец болит, – оповестил Киря.
– Я могу, – предложил себя Игнат.
– О! – оживилась она. – Сыграй что-нибудь.
Игнат достал гитару из старого серого с масляными пятнами чехла и бряцнул рукой по струнам.