– Ты куда собрался? – спросила она кокетливо.
– Да я стою-стою, жду, когда откроешь, а ты не открываешь, ну я и пошел обратно.
– Я в туалете была.
– А-а-а, а я подумал, что ты спать или просто захотела побыть одной.
– Подумал он, – передразнила она, – заходи, давай!
– Да, моя госпожа!
В комнате царил абсолютный порядок. На полках, словно на витринах магазина, были аккуратно расставлены чистая посуда, чистые столовые приборы, механический букет, торчащий из глубокого стакана. Крупы, макароны, разные травяные чаи, приправы, как книги, стояли на полке ниже. На обеденном столе, украшенном клеенкой с очень аппетитными тропическими фруктами, стояла белая, как эмаль чернокожих, микроволновка, сросшаяся пуповиной со стеной. Рядом - черная мультиварка, напоминающая большую кастрюлю, закипающий из плотного стекла и электрический чайник с синей подсветкой, в котором не было никакого присутствия вальсирующих крупинок накипи. Большой двухкамерный холодильник фирмы Indesit с кучей магнитов и записок, ворсистый серый ковер между кроватями девочек, над которыми висели книжные полки с обилием книг, тетрадей и учебников. Повсюду царил порядок.
– Да-а-а-а, ничего себе у вас тут. Прямо-таки гостиница премиум класса.
– Ну мы же девочки, да и если раз запустишь, то грязь накопится, и замучаешься потом. Мы с девочками решили, что нужно убираться два раза в неделю, чтобы хоть как-то поддерживать уют в этой общаге.
– О, даже так? Мы с Игнатом в этом году уже убирались, теперь после нового года планируем, а то больно жирно будет. Да и уборка у нас заключается в том, что мы просто вещи с одного места на другое перекладываем.
– Хи-хих, – посмеялась она кокетливо.
Я заметил, что в комнате повсюду были расставлены свечи разных форм и цветов.
– Ир, а откуда столько свечей?
– А у нас с девочками фетиш такой. Мы, когда куда-то уезжаем, то покупаем в подарок друг другу свечки и расставляем их по комнате и во время девичника их зажигаем.
– О, часто вы гуляете?
– Да, но только с девочками. Мы таких тусовок как вы, не устраиваем, чтобы потом последствия не убирать.
– А-а-а-а, хороший способ, возьму на заметку.
– Ага. Мы варим глинтвейн, готовим вкусные блюда, зажигаем свечи, музыку включаем и отдыхаем.
– М-м, здорово!
От той недовольной и скованной Иры не осталось и следа. Она была очень ласкова, игрива и очень ко мне расположена.
– Хочешь выпить? – предложила она.
– Хм, так... Я думал, что тебе плохо стало из-за алкоголя?
– Так это от коктейля мне стало не по себе. Слишком приторно для меня, вот и затошнило.
– Поня-я-я-ятно.
– Так ты хочешь выпить?
– Хочешь.
– Смотри, у нас есть немного джина, но к нему тоника нет, есть вермут, виски и немного колы.
– О, давай виски? Лед есть?
– Пару кубиков может есть.
Она достала бутылку GlenEagle. Так как она была невысокая, то вместо того, чтобы подставить стул и добраться до полки со стаканами, она встала на носочки, от чего задралось ее и без того короткое платьице, и пыталась их вытянуть двумя пальцами. Я не мог просто сидеть на месте и предложил свою помощь, хотя, признаюсь, мне нравилось наблюдать за ее стараниями, но, увы, джентльмен есть джентльмен.
– Давай я все сделаю, а ты посиди.
– Давай, – одобрительно произнесла она и села на стул, наблюдая за мной.
Снаружи я был спокоен, но внутри очень нервничал, ведь мне хотелось произвести впечатление умелого мастера, а не подмастерья-девственника.
– Леш, а хочешь, я зажгу свечи?
«О, романтизм, – думал я про себя, – дело в шляпе!»
– Хочу, конечно, – ответил я Ире.
Пока я наводил питье, она старательно зажигала свечи по всей комнате, а потом достала из шкафа ароматические палочки.
– Ты не против корицы?
– Очень даже – за!
– Отлично!
Она зажгла палочку и вставила ее в какую-то субстанцию, похожую на пластилин.