Мать. Ты опять за свое!
Инга. И я снова буду виновата.
Мать выходит. Слышно, как она кричит: «Йенс! Йенс…»
Входят мать и отец, старый угольщик с топором в руке. Он ставит его к стене, рядом с дверью. Все садятся за стол.
Отец. На одном мне все только и держится.
Мать. Приди, господи Иисус Христос, будь гостем нашим и благослови посланное тобой, аминь.
Инга разливает суп.
Отец. Это еще что за парень слоняется возле нашего дома?
Мать. Какой парень?
Отец. Я ее спрашиваю.
Инга. Меня?
Отец. Что это за парень?
Инга. Откуда мне знать?
Отец. У меня он не послоняется!
Инга. Я никого не видела.
Отец. И соли на столе нет!
Инга встает и приносит соль.
Со вчерашнего дня он часами торчит в лесу, где я очищаю сосны от веток. Думает, я не вижу, как он стоит за деревьями и глазеет. Я за ним бегать не стану. Заблудился, так подойди и спроси дорогу.
Мать. Со вчерашнего дня, говоришь?
Инга. Где же он был всю ночь?
Мать. В снегу?
Отец. А нам что!..
Инга перестает есть.
Куда опять уставилась?
Мать. Оставь ее.
Отец. Почему она не ест суп?
Родители продолжают есть.
Инга.
Отец. Опять она о своем графе.
Мать. Оставь ее.
Отец. Что ни день — все одно и то же.
Инга.
Отец и мать испуганно оборачиваются к двери, Инга по-прежнему неподвижно смотрит перед собой. В дверях стоит прокурор с кожаной папкой, его пальто и шляпа покрыты снегом.
Мать. Вы к нам?
Прокурор молчит.
Отец. А мы как раз обедаем.
Прокурор молчит.
Мать. Кто вы?
Прокурор молчит.
Инга. Не хотите ли сесть, господин? (Пододвигает свою табуретку.) Господин, должно быть, устали за ночь.
Прокурор. Очень.
Молчание.
Я не хотел бы вам мешать…
Мать. Вы снизу, из города?
Прокурор. Вообще это не в моих правилах…
Инга. Не хотите ли есть, господин?
Мать. У нас, правда, только суп.
Инга. Гороховый.
Мать. Принеси тарелку.
Инга выходит.
Отец. Да…
Мать. Зимой, когда дороги заносит снегом, здесь легко заблудиться. Если вам в деревню, то нужно все время держаться ручья. Сейчас он замерз и на тот берег переходите в любом месте — мост вам не понадобится.
Молчание.
Только я не знаю, нужно ли вам в деревню.
Молчание.
Сюда обычно никто не заглядывает.
Прокурор молчит.
Отец. У нас нечего взять, она хочет сказать. Избушка без света, сани да лошадь, ведь вы меня видели, дрова — это все, что здесь стоит, если угодно знать, да девятнадцать кур — вот и все, к тому же лошадь никуда не годится.
Прокурор. Что вы этим хотите сказать?
Мать. Бедные мы, он хочет сказать.
Отец. А то приходил тут раз один…
Мать. Перестань!
Отец ест суп.
Потерпите немного, господин. Она должна еще вымыть тарелку, мы никогда не пользуемся четвертой.
Прокурор. Я рад, что могу согреться.
Отец. Раз приходил тут один, да, двадцать один год назад, убил мою мать и отца. И не взял ни кроны. Сумасшедший какой-то. Убил их топором, когда я был в лесу. Так его и не нашли.
Мать. Зачем ты вспоминаешь об этом?
Отец. В наших местах такое бывает не часто.
Прокурор. Вам нечего бояться.
Отец. Я не боюсь.
Прокурор. Хотел бы я то же самое сказать о себе.
Возвращается Инга с вымытой тарелкой.
Мне крайне неловко, что я так вот явился, но действительно очень хочется есть.
Мать. Хлеба на всех хватит.
Прокурор. Вообще это не в моих правилах…
Ему дают хлеб.
Спасибо.
Перед ним ставят тарелку с супом.