Догорел закат, мелькнул прощальным лучиком сквозь вырезанное в ставнях сердечко, шаловливо скользнул по щеке, спящей Бенедатты, попытался скользнуть ниже, на оголенное бедро, но мужская рука уверенно закрыла бедро покрывалом. Лучик словно смутившись исчез.
- Правильно, вали отсюда, нечего лапать мою девочку - Давыдов посмотрел на луч, как будто тот был во плоти. Попытался отобрать у спящей подушку, которую она обнимала - Мими, отдай, - Бенедатта капризно сморщилась во сне, и крепче прижала к себе подушку.
Давыдов вздохнул, и лег рядом, положа руку под голову, потом повернулся на бок, приподнялся на локте, и замер созерцая спящую девушку.
...Моя девочка. Когда ты вот так спишь, ты еще ребенок, и подушку обнимаешь как куклу. Только не было никогда у тебя кукол, твои игрушки вырезанные из дерева твоим любящим отцомсобачки и лошадки, . Я хочу остаться с тобой, моя девочка, очень хочу. Хочу разделить с тобою все твои мечты и надежды. Ловить рыбу, ходить в море на старой, но надежной фелуке, учить этому, и еще многому другому наших детей. Построить дом на том утесе, где ты меня всегда ждешь...Если бы я мог... Я украл у тебя три года твоей жизни, твоей молодости. Украл. Ты не хочешь ничего брать взамен, значит я вор. Я мог бы купать тебя в роскоши, ты могла бы жить в любой стране в замке с прислугой, но ты любишь эту бухту, это море, эти утесы. И свою жизнь Твои пальцы, даже сейчас, во сне вздрагивают, словно плетут рыбацкие сети. Тебе снится море, фелука ветер и утес...Моя девочка сильная, ты по-детски любопытна, и по-взрослому рассудительна, ты любишь тепло, паруса и ...меня. И боишься, что однажды я не вернусь. Позабуду тебя, или меня заберет Море...Я бы мог сбежать, отпустить, погибнуть для тебя. Я клянусь себе всякий раз, что эта встреча была последней. Да только все зря. Каждый раз я возвращаюсь, возвращаюсь к тебе, так будет и в этот раз, все остальное не важно...
Начало мая, завтра праздник светлого Христово воскресенья, Петр Семенович непроизвольно улыбнулся этим мыслям. Не то чтобы набожный был человек Давыдов, просто любил этот праздник, любил народные гуляния, куличи, хорошую погоду, весну. Именно праздник Светлой Пасхи ассоциировался у него с новым годом.
В усадьбе Головина сейчас хорошо. После чудесного Линочкиного выздоровления, в позапрошлом году, Денис просто воспрял.
И раньше был крепкий хозяин, а сейчас богатейший помещик в волости. Наряду с ним, Давыдовым. Новшества вводит, государем за то обласкан.
Как сам Петр Семенович разводил лошадей, так у Дениса стали страстью мериносские овцы. Были и коровы голландской породы. А еще птица, а еще оранжереи, коптильни. Но овцы стали его страстью, он мог часами говорить о качестве руна, о ценах на шерсть и сукно, как улучшить породу и уберечь отары от болезней...
Второй причудой стал сыр. Да-да, вытащил старый черт откуда-то голландского же сыровара с невыговариваемой фамилией, окрутили его шустрой девкой, тот женился расплодился семерыми наследниками за два года, и накрепко привязал себя к России. Теперь барин с сыроваром что-то постоянно выдумывали, экспериментировали, периодически запах от этих экспериментов делал невозможным нахождение во дворе усадьбы, но переносить сыроварню подальше, Денис категорически отказывался. Круглые головки едва успев вызреть, отправляются в столицу.
Сыр... да что сыр, хитростью и убеждением Денису удалось за год сделать то, что государь не смог за десять лет! Картошка. Её охотно сажают, охотно едят, и господа, и крестьяне, только на продажу спросом не пользуется, в отличии от того-же помпадура, который и солят, и вялят, и сырым подают, и зелёным и красным в соленье годен. Бочками соленые помпадуры купцы забирают.
Кое-что еще строится в удаленных имениях. За это кое-что, пришлось выложить добрую долю капитала, и Петр Семенович долго сомневался в рентабельности этой затеи, точнее аферы, но время показало - прав Денис! пусть пока образцы не большого размера, но главное принцип, а далее ловкость мастера. Стекло и зеркала. Причем зеркала намного чище и красивее венецианских.
Но тсс... это пока тайна из тайн, и в отдаленном имении строится как бы два заводика чугунного литья, вот так вот.