Последнее время если дом умел чувствовать, то он чувствовал недоумение. Кроме того, что его, дом всячески отремонтировали и подновили в том числе и новыми стеклами. А главное стали появляться гости. Сначала приезжал некий господин, очень секретно, с чертежами на больших листах, зачастил в гости Денис Иванович, потом основательно поселился голландец доктор, непринужденно оккупировав сразу две комнаты на первом этаже. А потом и вовсе, в один прекрасный день... Нет на самом деле была уже глубокая ночь...
Обычно в это время Глафира уже десятый сон видела, она вообще привыкла рано ложиться и рано вставать. А что делать вечерами в деревне? За просто так свечи жечь?
Племянник Петруша на охоту с утра с доктором уехали, и недвусмысленно намекнули, что там и останутся, ну не на охоте, на её логическом продолжении, с пьянкой конечно.
Глафира поворочалась на узкой кровати, у Леща-Пожарского. Вестимо дело у Леща.
Эта цыганская рожа Петрушу как приворожил. Медом ему прямо там помазано, у Леща. Была там как-то Глафира. Днем конечно. Чисто на удивленье, отобедать можно вкусно. Жена у этого проходимца Стеньки хозяйка отменная.
Но вечером, понаслышке конечно, знала Глафира, там вертеп бывает. Приезжают цыгане, поют, пляшут, девки цыганские бессовестно титьками трясут. И подолами машут. Глафире не спалось, она зажгла свечку, подошла к большому зеркалу (Петрушин подарок) и потрясла плечами на цыганский манер. Получилось не плохо, мелким бесом затряслись не только плечи, но и красивая налитая грудь, не в один корсет не влезала. Вот поэтому и не носим мы корсет...
Глафира далее красуясь обтянула рубахой стан. Хороша! Крупна, да, почти с Петрушу ростом, с крутыми бедрами и длинными ногами, эх, отчего-ж нельзя бабе мундир гусарский носить! Глафира как-то одевала мундир на маскарад, блеск! Она еще бы покрутилась перед зеркалом, но тут послышался скрип отворяемых ворот, голоса, фонари... Во двор въехало три телеги. Глафира быстро потушила свечку, но наблюдательный пост не покинула.
Петруша распоряжался в пол голоса, помогая себе жестами.
О-па, да там на телегах раненые! Вот так охота! Видать двое... И откуда взялись? Вроде с Головиными собирался, если кто из их или гостей ихних, то к себе бы и везли? Или это любопытного доктора секач приложил? Говорили ему, нечего тебе там делать. Нет понесли-ж черти!
Нет. Не доктор. Вон он, между телегами скачет раненых щупает. Глафира прилипла к стеклу намертво. Раненых было не разглядеть, да и куда они денутся, вон на одеялах понесли. А вот это кто? Лешака притащили с собой, что-ли? Мужчина в странной одежде, с белыми как беленый лен волосами и бородой. Да еще и то и другое в косу заплетено. Как у девки.
Дальше поглядывать не удалось, так как процессия переместилась в дом, а выходить среди ночи к незнакомым людям как-то не ловко. Или-же выйти? Ситуация то не простая...
Ее колебания решил осторожный стук в дверь, и Петрушин голос
- Глафира, знаю что не спишь, видел как ты за занавеской пряталась!
Вот ведь филин глазастый, все заметит.
- Глафирушка, там у нас происшествие, двое увечных, ты ух распорядись насчет горячей воды, белья, комнат, и всего остального.
- Да, Петруша, сейчас-же распоряжусь, и кухню пусть греют, я так понимаю, вы и не жрамши?
- Ах-ха-ха, Глафирушка, именно - не жрамши!
- Хватит, уже Петр Семенович, над бедной девицею подтрунивать! Мы барышни сельские, по Европам не ездим, политесам не обучены.
Давыдов улыбнулся и пошел прочь, такие словесные пикировки с тетушкой были не новость, и доставляли родственникам взаимное удовольствие.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ГЛАВА XVI
Россия Санкт Питербур и окрестности.
Зеленый кабинет летнего дворца в Питербурге, был пожалуй любимым местом государя. Вообще в летнем дворце Петру условно принадлежал весь первый этаж, здесь были его покои, кабинет, приемная и карцер, где ныне томились главный повар дворца, и друг Меньшиков, неудачно попавший под руку. Второй этаж был «женским».
Летний дворец резиденция Петра
Зеленый кабинет летнего дворца в Питербурге, был пожалуй любимым местом государя. Вообще в летнем дворце условно принадлежал весь первый этаж, здесь были его покои, кабинет, приемная и карцер, где ныне томились главный повар дворца, и друг Меньшиков, неудачно попавший под руку. Второй этаж был 'женским'.
Катенька. Как все таки хорошо распорядилась судьба, что свела его с этой женщиной. Петр погладил коленку сидящей рядом супруги. Могла она вот так, сидеть рядом, молчать. Оказывается, это так важно иногда, просто помолчать рядом. Да, внешне она очень походила на Марту, этим и зацепила. Он прекрасно помнил кем был, и привычки брали верх, ну невозможно было себя переделать. Да, его считали странным. Чтож, пусть, ведь странности не мешали ему быть хорошим, прогрессивны правителем?