Меньшиков сам порой не отдавал себе отчета, что именно, особые чувства к Петру, интуиция, или просто уже хорошо знал своего товарища, но господину фельдмаршалу всегда удавалось угадывать малейшие движения души государя, иногда даже настолько заранее, что сам Петр еще об этом не ведал, как было с Катериной, или ведал, но колебался промеж долгом и совестью, как было с царевичем Алексеем.
Тогда Меньшиков на свой страх и риск, и не малый риск кстати, официально, да и по совести фактически Алексей был изменником, тогда он, Александр Данилович, тайно вывез царевича из крепости, снабдил документами об отставке с государевой службы по причине болезни, Алексея, и обельной грамотой его крепостную девку, и обоих, как обельных (свободных) крестьян отвез в Мытниково, на дальние выселки. Хотел жить простой народной жизнью, живи не жалуйся. Правда пенсию ему небольшую назначил, как участнику битвы Полтавской. Тфу, и близко этой мокрицы там небыло, а что делать? Без денег совсем с голоду помрет, вместе со своей коровой. Для всех царевич Алексей скончался в подвалах Петропавловской крепости, и даже если кто-то и решит воспользоваться ситуацией, Алексей будет объявлен самозванцем. Да и не до интриг ему, бывшему царевичу сейчас было. На самом деле не прошли даром подвалы крепости ни для тела, ни для духа незадачливого заговорщика. Заговорщик! Воспользовались глупостью этого недоумка. Да из Алешки заговорщик как танцор из паралитика! Все, о чем он мечтал, это о покое, теплой перине, и размеренной жизни. Все это сейчас у него имелось. Включая любимую корову, крепостную девку Евдокию. Ну точнее бывшую крепостную, а ныне жену законную, все, как той и мечталось.
Петр об этой авантюре узнал, как только на тело глянул, никак не до досуг было особо похожего искать. Служивые-то люди сомневались, а что отец родной не признает? Понял конечно. И чьих рук дело, тоже вразумел. Обрадовался. У Меньшикова аж два камня с души упали, первый за свою шкуру беспокойство, а второй, что все-ж таки не бездушная тварь его друг товарищ царь всея Руси.
И вот нынче, уж два года порывается Петр поехать в Мытниково, где под именем отставного солдата проживал его собственный сын, но как-то не получалось, с совестью все таки договориться не получалось. Доедут до старой мызы, треть пути будет, и как ров там ему прокопан, обратно поворачивает... И вот снова здорово. Чтож, пусть опять не доедут, ну хоть прогуляются, а то все таки после вчерашней пьянки голова то сильно трещит...
Прогулка конечно дело хорошее, но когда каждый шаг лошади почти буквально подковой отпечатывается в мозгу... А Петр еще как нарочно, мало того что верхом, так еще рысью. Нет, вчера было исключительно весело, особенно в начале, домашняя ассамблея, Кактька с девочками и фрейлинами, Ягужинский был кажется, но успел смыться вовремя, «око всевидящее». Игра в фанты. Да, вот из-за фантов-то и попал Александр Данилович в «холодную». Или нет? Ой, да и бес с ним, отчего да почему!
- Думаю, Алексашка, Персидскому походу быть. Северная война, слава Богу, закончилась, в казне тоже что то завелось.
- Ой, много-ли там завелось, душа моя государь?
- Да уж тебе почитай, виднее, ты-ж у нас государственный карман со своим частенько путаешь, стало быть и осведомлен лучше.
Меньшиков затаился, начало было не очень радужным. Петр между тем не обманул чаянья друга:
- Вот если что, ты и субсидии казне дашь. Если стало быть, в финансировании дефицит возникнет. А то на чужой стороне расположение дорогого стоит.
Фигура фельдмаршала сейчас олицетворяла собой выражение «без слез не взглянешь». С приоткрытым ртом, словно он пытался сказать букву Ы, глазами отражавшими отчаянье ведомого на казнь, причем невинно оклеветанного, Меньшиков замер с протянутой рукой, и попытался выдохнуть какие- то слова, но тщетно:
- Ммма, мммааамоа... нннеееммммааа....
- Не, Алексашка, походу быть, так как России этот путь небходим. Через Персию, в Китай, Индию... И не мычи, не мычи мне тут.
- Мня-м... Кхе, меня вот что интересует, Мин Херц - пришедший в чувство Меньшиков расправил осанку, было в нем такое, двум смертям не бывать... - а почему почетное бремя субсидий на мои бренные плечи ложится?
Петр окинул оценивающим взглядом «бренные плечи «несчастного»,
- А не ты ли мне говорил, друг сердешный, что у нас в тех краях все налажено, и где надо подмазано? И что пособников у нас там поболе чем тараканов в трактире? И что все заглавные фигуры или куплены или скомпрометированы? Не ты ли, бессовестный выкормыш Дипломатии и Авантюризма, крещеный Богом Воров, подбил меня отправить великое посольство в Персию? Не ты ли побочный сын Алчности и Стяжания уверял меня что дело шито крыто? А??? Где это все? И где Деньги???