Потом плюнув на строжайший запрет, поднялся на второй и все обыскал там. Тщетно. Во всем замке небыло ни души. Девка исчезла. Ведьма.
Пьер перекрестился и рысью направился к своим сообщникам, Старый говорил, что в соседней деревушке есть подходящая молодка, и с ней можно легко сговориться. А он, Пьер, пожадничал, да и выслужиться хотел, приведя бабу помоложе и не прибитую работой на большую семью. выслужился осел.
Так скорее, в деревню, сговориться с молодкой, пока не приехал милорд, а золото, что ж, как нибудь отыграется.
***
Вокруг странного замка небыло ни рва, ни моста, вообще, как оборонительное сооружение - тфу. Никуда не годится. Давыдов расседлал коня и спутав ему ноги отпустил попастись в ближайшем пролеске.
Подступы к замку очень хорошо просматриваются, незаметным не проскочишь. Замок, кстати, весьма и весьма знакомый. Как то именно там, однажды проходило собране двенадцати. Случайность? Шутки провидения?
Дорога, опять таки, наезженная и нахоженная, судя по следам, множеством деревянных башмаков. Раннее утро, жары еще нет, мужчина присел на обочине дороги и покусывая травинку погрузился в невеселые думы.
Ревность? Пожалуй нет, только горечь потери, и сожаление того, что не смог дать Мими всего, чего она заслуживает. И вот теперь она в замке, а ты сиди здесь, старый болван! И кусай локти! Да она никогда ничего не просила, да и чего она попросит у бедного моряка! До прикидывался скромным матросом!
Теперь Мими в замке. Бесчувственный болван! Думал только о себе, приезжал, отдыхал, покой, свобода! Потом возвращался в свое именье с кучей слуг, и заботливой Глафирой, а Мими оставалась тут, одна, хозяйство, отец, сети. А ведь наверняка ей хотелось другой жизни. Она не говорила этого, даже напротив, говорила что не хочет. Боялась , что он пойдет на преступление из-за богатства. Какой болван! Упивался мыслью, что Мими любит его таким как он есть! Без титула, денег, связей.
Напыщенный индюк. Ты подумал о ней? Что она тратит свои лучшие годы, свою юность и свежесть, на такого болвана как ты. Если бы он мог... Если бы все вернуть... Он поговорил бы с ней, и раз, и еще раз, и даже открылся бы... Но где его птичка?
Так он сидел ругая себя на все корки, когда в начале дороги показалась группа крестьян, направлявшихся к замку.
Давыдов подобрался, оглядел себя - отлично, как раз похож на бывалого моряка, штаны добротная куртка, шляпа и платок. Что он сможет свободно разговаривать на местном диалекте, мужчин не сомневался. Кучка крестьян тем временем поравнялась с ним.
- Здоров будь отец! И вы будьте здоровы, добрые люди
- И тебе не хворать
- Я вот подрядится на работу хочу, добры люди
- Так Бог в помощь, подряжайся
- А не подскажете ли, какой светлости тот замок? И может ихняя светлость меня возьмет?
Крестьяне переглянулись и энергично замотали головами, но самый старый пожевав губами изрек - Кто знает, может и найдется. Ты парень здоровый, сильный. Монсеньёр давно велел перетащить мебеля да сундуки. Идем, я тебе заплачу.
- Сколько заплатишь?
В душе, Давыдов прыгал от радости, и готов был сам приплатить, лишь-бы попасть в замок, но надо выдерживать роль.
- Два раза в день покормят, кормёжка справная, поросенка заколют, али барана. Ну и монету серебром за три дня. Ночевать в деревне будешь. У меня.
Давыдов прикинул, что условия хорошие, и улыбнувшись во все тридцать два зуба сказал:
- По рукам!
- Я тебя знаю. - негромко сказал дел по дороге к замку, - люди лесные тебя уважают, Андреа. Незнаю что у тебя там за дело, но пообещай мне, что душегубствовать не будешь. А то ведь всю деревню спалят.
- Не бойся, отец. - Так же тихо ответил Давыдов - дело у меня тихое...
Через полтора часа он мог спокойно лицезреть молодую женщину прогуливающуюся по саду. Это была не Бенедата.
Давыдов вышел, опустился прямо на землю, подперев спиной стену замка и закрыл глаза.
Ему надо подумать. Расспросить местных. собраться в дорогу...
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
Конец мая 1722г. трактир Семена Леща-Пожарского
- Едут! Едут! - Встрепаный мальчишка вбежал на двор взбивая босыми пятками клубы пыли. Слегка отдышался, огляделся по сторонам, и убедившись , что должного внимания его вопли не обеспечили снова набрал полные легкие воздуха... И тут выскочил из бани сам хозяин, босой, в одних портах и с мокрой гривой непослушных кудрей. Семен ловко ухватил постреленка за ухо, и увлек в сторону предбанника
- Чего орешь, как оглашенный?! Анна только малую уложила, пусть спит, еще даст нам жару ночью, зубы у нее идут. - Пожарский улыбнулся и отпустил ухо. - Солнце, вон, только садится. Кто Едет то? Головины? - продолжил степенно расспрашиваться торопливого мальчишку, между тем натягивая штаны.