Так что теперь я безработная кровавая Мери, точнее — Ксюша. А ещё точнее — Свиридова Ксения Вячеславовна, двадцать шесть лет, не замужем, без детей, по гороскопу — Скорпион с асцендентом в Рыбах. Что это за хрень, понятия не имею, но, говорят, это должно делать меня гипер-чувствительной.
М-да-а-а… Кажется, так и есть…
Бедный мой живот. Там как будто камни шевелятся и пытаются вылезть через вагину…
Я скрючилась пополам и завыла от тянущей боли, которая вдобавок раздирала ещё и поясницу. Это просто надо пережить — всего один день, чтобы никто, сссска, не тревожил. Один день — дальше легче станет.
В полусогнутом положении я кое-как выбралась из кровати, сгребла помеченные простыни, превратившиеся в японский флаг, и медленно-медленно побрела в ванную.
Звонок в дверь.
Чувствуя, как силы с каждой секундой покидают меня, я сообразила, что это скорее всего Маринка, которая наверняка забыла ключи, а с работы её опять попёрли. Две безработные в одной съёмной квартире — эт перебор. Но делать нечего — поползла открывать, прямо с «флагом» в обнимку. Маринка и не в таком состоянии меня видела.
— Кто там?.. — на всякий случай уточнила я, уже берясь за поворотный механизм замка.
— Я!
Отличный ответ, особенно, если голос неизвестный. Я приоткрыла глазок, но всё, что мне удалось разглядеть, это уже второе по счёту за текущее утро кровавое месиво. Приглядевшись получше, я поняла, что по ту сторону двери кто-то держит букет красных роз.
— Ксюшенька! Откройте, пожалуйста! Я ведь исключительно с чистыми намерениями!
У меня промелькнула догадка, что это за идиот, который блеет под дверью в девять утра с банальным веником из цветочного ларька за углом.
— Это опять вы? — устало спросила я сквозь прореху двери, пристёгнутой на цепочку. — Ну, чего вы ко мне пристали, Виталий? Я вам русским языком уже сказала: не нужны мне ваши подарки и цветы не нужны, и путёвка на Бали, и вообще ничего мне от вас не нужно.
— Ксюшенька, но я вас люблю!
— А я вас — нет. Виталий, оставьте меня, пожалуйста, в покое. У меня и так проблемы. Вас ещё не хватало.
По-хорошему, я понимала этого несчастного старикана. Чувства, мать их-перемать, всех нас порой делают невменяемыми, даже если у тебя проглядывает пузо и лысина. Бес под ребром не смотрит на такие мелочи.
Может, был бы Виталий Николаевич неженатый, я б ещё к нему пригляделась как-нибудь. Но с женатиками — всё, баста. Пусть пиздуют к своим жёнушкам, а я ничего об этом знать не хочу и не собираюсь.
Одно дело — если не знаешь, тут взятки гладки. Но этот придурок даже кольца не снимает! Вот так и припёрся ко мне со своей любовью, окольцованный лет двести назад с другой женщиной. Спрашивается, ум у человека вообще есть?
— Ксюша, я знаю про ваши проблемы! Знаю! Но для меня это ничего не меняет! Я хочу вам помочь!
— Уходите, — я шмякнула дверью у него перед носом.
— Ксюша! Ксюша, любимая! Ну, поймите вы меня! Мне ничего не нужно взамен! — не унимался «женишок». — Я всего лишь хочу, чтобы вы мне немного уделили внимания!
Что можно перевести с влюблённого мужского на нормальный человеческий как: «Пожалуйста, раздвинь ноги, Ксюша, а то я уже задолбался дрочить!».
— Ксюша, вы — моя Муза! Я ведь ради вас!.. Ради вас всё сделаю!
Я снова открыла дверь, на сей раз без цепочки, чтобы этот хрен воочию офигел от моей утренней красоты. Нет, ну, конечно, самую жесть я припрятала. Таким ухажёрам обычно достаточно взглянуть на нечёсанную гриву и застиранную домашнюю футболку, чтобы вся их любовь мигом улетучилась.
— Прям-таки всё-всё? — уточнила я.
— Да… — обронил Большов, бледнея на глазах до оттенка спелой поганки.
— Хочу, чтобы вы… — я выдержала драматическую паузу. — Сейчас же пошли домой и подарили этот букет своей жене, ясно?
— Й..ясно.
— Ах, да! Ещё кое-что.
— Да?..
— Возьмите свои путёвки и отвезите жену на Бали. Там круто, отвечаю.
Виталий Николаевич потупил взгляд, вид у него был удручённый и раздавленный.
— Зря вы так, Ксюшенька… Я, конечно, сделаю, как вы просите. Но, поверьте, я бы сам того гада, которое это видео выложил, в рог бараний свернул и сказал бы, что так и было. Просто я не знаю, кто это…
— Я тоже не знаю. А узнаю — сама задушу.
— Ну, что вы! Ксюша! Вы только мне скажите!
— Всенепременно. Кстати, вы-то сами этот ролик смотрели?
Большов покраснел как редиска.
— Смотрел… — промямлил он и вдруг заговорил с горячностью: — Но я даже не уверен, что это вы! Уверен даже, это точно не вы! Просто очень похожая девушка! Вас подставили, Ксюша! Вас жесточайше подставили! Это всё из-за вашей красоты, я уверен!