Глава 22
Когда ван Бьер смог наконец-то встать на ноги взять в руки меч, на Тандерстад уже падали с небес дары Григориуса Солнечного. Щедрые и разнообразные: каменные, зажигательные, дары из тухлого чумного мяса, а также из обычных нечистот, перебрасываемых через крепостные стены в бочонках. Похоже, король Промонтории издал указ, заставляющий его солдат мочиться и гадить в емкости из-под вина и пива. Это поддерживало в его войсках чистоту, но горожанам «дерьмобомбы» южан доставляли не меньше вреда, чем остальные. Потому что расплескиваемую где попало грязь надо было тщательно отмывать, ведь она не только смердела, но и тоже способствовала распространению болезней.
Легендарные дальнобойные требушеты южан, сделанные из крепчайшей лиственницы, оправдали свою зловещую славу. Городскую стену и ворота (ныне заложенные камнями) они за столь малый срок не пробили. Но районы по ту сторону стены несли каждодневный урон. Как ни готовился Тандерстад к пожарам, несколько кварталов все равно выгорело дотла. А другие окраинные постройки в любой момент рисковали повторить их участь.
Горожане, чьи дома не угодили в зону поражения требушетов, тоже не чувствовали себя в безопасности. Всему виной было еще одно знаменитое изобретение юга – шелк. Казалось бы, мирное, но Григориус Солнечный превратил и его в оружие, тем паче что шелка у южан было предостаточно.
Они шили из него огромные мешки, привязывали к ним на веревки бомбу, потом дожидались попутного ветра, зажигали ее и горячий воздух, наполнив мешок, уносил бомбу высоко в небо. А ветер в свою очередь нес ее к столице.
Осаждающие все грамотно рассчитали. Чтобы пропитанные сырой глиной веревки перегорели, требовалось некоторое время. Его как раз хватало, чтобы бомба долетела до города. И когда она отрывалась от мешка, то падала в лучшем случае на мостовую или чей-нибудь двор, в худшем – на крышу. Разогнавшись и еще жарче разгоревшись в падении, бомба пробивала кровлю и разбрасывала огонь внутри здания. И горе тому хозяину, который не был к такому готов. Хватало небольшой заминки, чтобы огонь заполыхал так, что потушить его было уже невозможно.
Благодаря тому, что Солнечный окружил Тандерстад, «зажигалки» летели в город со всех направлений и днем и ночью. И на такой высоте, что их нельзя было сшибить из луков. Одна из бомб упала на рыночную площадь, где находился лагерь беженцев. Пламя мгновенно охватило палатки и дощатые навесы, вызвав панику. А поскольку случилось это ночью, когда лагерь спал, паника при такой скученности переросла в хаос. Количество его жертв исчислялось десятками, причем погибших в огне было гораздо меньше, чем затоптанных в давке.
Помимо небесной стихии враг хотел призвать себе на подмогу также водную. Но Зирт, в отличие от ветра, отказался переходить на сторону южан. За последние два десятка лет уровень воды в нем заметно упал. Поэтому строить выше города дамбу, чтобы затем обрушить ее и учинить потоп, не имело смысла. Зирт обмелел, но и речные ворота, и набережная были рассчитаны на былую реку и ее половодья. Так что для затопления столицы требовалось слишком много времени и сил, причем без гарантии, что они окупятся.
Зирт не подвел и тогда, когда южане решили атаковать восточные речные ворота. Ради чего по течению к ним пустили ладью, нагруженную смолой и дровами, которую подожгли на подходе к цели. Но ладья не доплыла до ворот – напоролась на утопленные в воде, окованные железом бревна. И утонула, став еще одной преградой на линии речной обороны столицы.
Я упоминал, что в преддверии осады город изменился. Теперь же, когда вокруг него реяли желтые знамена с изображением красного солнца, Тандерстад стало вовсе не узнать. Бессонные ночи озарялись пожарами, дни оглашались тревожными криками. А также – раскатистыми ударами падающих с небес камней и бомб. И в какую сторону ни посмотри, взгляд натыкался на столб черного дыма, а то и не один.
Солнечный не торопился посылать войска на приступ. Слишком могучи были стены города, чтобы бросаться на них с лестницами и штурмовыми башнями. Вместо этого южане понастроили вокруг Тандерстада укрепленные лагеря и занялись осадной рутиной. Трудоемкой и долгой, но единственной, от которой действительно мог выйти толк.
Перво-наперво было начато возведение насыпи. Такой, которой предстояло расти вперед и вверх, пока она не упрется в вершину северной стены. Технология сооружения вала была несложной, но требовала множества рабочих рук. Куда сложнее было защитить строителей от стрел и камней, что должны были полететь в них с крепости. Но на раннем этапе постройки такая угроза отсутствовала. И покамест рабочие лишь свозили древесину, камни и глину туда, где планировалось заложить начало насыпи.