Эмили говорила и все больше ощущала неловкость, так как Мария, казалось, ее не слушала. Мексиканка уставилась в пространство, сильно наморщив лоб. Потом внезапно щелкнула пальцами и перебила Эмили.
— Это из-за вас Дэвид меня отослал из дома! — обвиняюще произнесла она, и в ее зеленых глазах полыхнула ненависть. — А я-то гадала, почему он так часто ездит в Хьюстон! — Повернувшись к Эмили, она ткнула в ее сторону пальцем и с горечью произнесла: — Это все время было из-за вас, это с вами он ездил встречаться!
Эмили была поражена, она не могла поверить, что подобные слова срываются с уст юной девушки.
— Нет, Мария, это неправда. Как я уже объяснила, я познакомилась с Дэвидом всего месяц назад…
— Лгунья! — прошипела девушка. — Вы хотели получить его только для себя, правда? Поэтому убедили отослать меня прочь!
— Мария, ты говоришь ерунду, — терпеливо пыталась объяснить Эмили. — Дэвид послал тебя в школу ради твоего же блага. Кроме того, между мной и Дэвидом ничего нет. Я замужем за Эдгаром…
— А, да, приехав сюда, вы узнали, что у сеньора Эдгара больше денег, и выбрали его.
Эмили в растерянности покачала головой и умоляюще воскликнула:
— Мария, послушай, пожалуйста…
— Нет! — с презрением прервала ее девушка, гордо выпрямившись. — Покиньте мою комнату, сеньора. Разве мне теперь отказано в уединении?
Эмили вздохнула и встала.
— Что бы ты ни думала, Мария, я вовсе не хочу от тебя избавиться, и я действительно хочу стать тебе другом.
В ответ девушка подошла к двери и широко распахнула ее, с презрением глядя на Эмили.
Эмили вышла и вздрогнула, когда дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной. А она так надеялась на дружбу с Марией! Увы, первая же ее попытка сблизиться закончилась катастрофой.
И все же, несмотря на враждебность Марии, Эмили чувствовала к ней симпатию, так как понимала, что девушка, наверное, изголодалась по любви, если пришла к такому несправедливому, возмутительному выводу насчет нее.
Как же найти подход к этой девушке?
Эмили остановилась на площадке, обдумывая этот вопрос. Наверное, когда вернется Дэвид, он сумеет помочь ей лучше понять Марию. И так много надо узнать о мексиканке. Почему ее выгнали из школы? Насколько она испорчена?
Спускаясь по лестнице, Эмили нахмурилась, вспомнив предостережение Уинифрид Прескотт: «Присматривайте за этой девушкой, миссис Эшленд».
Глава 17
23 апреля 1841 года
Дэвид Эшленд вернулся в Бразос-Бенд в одно не по-весеннему прохладное дождливое утро. Он вошел в прихожую, дрожа от холода. Старый Дэниель взял у него пальто и настоял на том, чтобы молодой человек согрелся у камина в гостиной.
Дэвид заметил Эмили, сидящую в кресле и хмуро разглядывающую шов на ткани, лежащей на коленях.
— Эмили?
Она вздрогнула и укололась иголкой. Бросив шитье, Эмили подняла на Дэвида удивленные голубые глаза.
— Значит, ты вернулся, — пробормотала она, не находя в своей душе никаких нежных чувств. Нет, поняла Эмили, она его не любит. И возможно, никогда не любила.
— Эмили, дорогая, как ты? — заметно нервничая, спросил Дэвид.
Ей захотелось вскочить и выцарапать ему глаза за то, что он ее бросил здесь. Но долгие недели отчуждения в отношениях с Эдгаром так измучили ее, что, к своему ужасу, Эмили почувствовала, как слезы навернулись ей на глаза при взгляде на его доброе красивое лицо. Вопреки всякой логике она встала и бросилась в его объятия.
Тут Дэвид чихнул, нарушив молчание. Эмили отстранилась, вытирая слезы.
— Подойди к камину, Дэвид. Видит Бог, я не испытываю к тебе добрых чувств, но и не хочу, чтобы ты умер от лихорадки по моей вине.
Он послушался, протянул руки к огню и оглянулся через плечо на Эмили.
— Дорогая, Мария уже вернулась домой?
— Да. Больше двух недель назад.
— И как она?
— О, эта девушка почти так же мила, как твой любимый дядя, — сухо ответила Эмили.
— Дорогая, что ты имеешь в виду? Эмили, ты выглядишь недовольной. Неужели у вас с дядей все так плохо?
— Плохо! — фыркнула Эмили, садясь в свое кресло. — Нет, Дэвид, все совсем не плохо! То есть если не считать, что твой дядя бросил меня в реку и чуть не утопил! Не считая того, что он разбил флакон духов моей матери, что брал меня силой — и не один раз! Нет, здесь все просто чудесно!
Лицо Дэвида исказилось от ужаса и недоверия:
— Господи! Мой дядя… так поступал?
— Да! Я чуть не умерла от его жестокости! Во имя Господа, Дэвид, зачем ты привез меня сюда? Ты же знал, что я похожа на Оливию!
Его лицо побелело.
— Как… откуда ты узнала…
— Приезжал Аарон Райс, требовал портрет Оливии, и я… нашла его.
— Понимаю. — Дэвид тяжело вздохнул и потер виски.
— Ты знал, что я на нее похожа?
Дэвид медленно подошел к креслу напротив Эмили и тяжело опустился в него.
— Полагаю, в тебе с самого начала было нечто неотразимое, Эмили. Но я действительно не увидел сходства, пока мы не приехали сюда и ты не подняла волосы наверх, как… как это делала Оливия.
Эмили подняла брови:
— Значит, вот почему ты был так потрясен! Тебе, должно быть, показалось, что ты увидел привидение! Я только сейчас вспомнила, что твой дядя начал преследовать меня в тот самый вечер. Даже противно думать об этом!
— Думать о чем? — озадаченно спросил Дэвид.
— О том, что твой дядя женился на мне, потому что я похожа на Оливию! Эдгар помешан на ней и, когда приехал Аарон, отказался отдать ему портрет Оливии.
Дэвид нахмурился.
— Не могу сказать, что меня это удивляет, Эмили. Дядя всегда враждовал с Райсом.
— И виноват в этом, несомненно, не дядя! — язвительно бросила Эмили. — Этот человек — животное, он со мной такое делал, Дэвид… — Ее передернуло от отвращения.
Дэвид наклонился вперед. Его лицо отражало искреннее сострадание.
— Эмили, я глубоко сожалею, что мой дядя так с тобой обошелся…
— Сожалеешь! Настолько ли глубоко, чтобы отвезти меня обратно в Хьюстон?
Дэвид густо покраснел.
— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, Эмили.
— Почему же? Объясни!
Дэвид беспомощно развел руками:
— Эмили, будь благоразумной. У тебя нет средств на жизнь, нет защитника, кроме дяди…
— О, он великолепно меня защищает!
— Кроме того, ты теперь его жена. Я не могу просто так увезти тебя, против желания мужа. Если бы ты получила его согласие на отъезд, тогда я мог бы увезти тебя куда пожелаешь. Со временем все может наладиться, Эмили, — сделал Дэвид неуклюжую попытку ее утешить.
Она вскочила и подошла к окну, стараясь успокоиться. Дождь теперь лил как из ведра.
— Твой дядя меня ненавидит, потому что я напоминаю ему Оливию, и еще ненавидит за то, что я никогда не стану Оливией. Это… это безнадежно.
— Прости меня, — прошептал он. — Мне так грустно видеть тебя несчастной, Эмили. Но теперь я вернулся. И останусь до тех пор, пока не буду уверен, что дядя ведет себя как джентльмен.
При этих словах Эмили расхохоталась ему в лицо.
— В таком случае ты никогда не уедешь! — И из глаз ее брызнули злые слезы.
Дэвид прикусил губу, вид у него был крайне смущенный.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы тебе стало лучше, дорогая. И возможно, мы сумеем добиться каких-то сдвигов с Марией. Скажи, какой она показалась тебе после возвращения домой?
Эмили беспомощно развела руками:
— Дэвид, к ней невозможно подступиться. Видит Бог, я пыталась с ней подружиться. Я объяснила ей, как вышло так, что мы с твоим дядей поженились, но она немедленно сделала из этого совершенно абсурдные выводы. Вбила себе в голову, что из-за меня ее отослали из дому, и теперь меня за это ненавидит.
Светлые брови Дэвида взлетели вверх.
— Ты шутишь!
— Боюсь, что нет, — грустно ответила Эмили. — Я рассказала Марии, что мы с тобой познакомились в Хьюстоне месяц назад, но она решила, что это ложь, что мы встречались там давно и я тебя уговорила избавиться от нее.