Как чудесно было снова оказаться в его объятиях после стольких недель отчуждения и горечи, после ночного кошмара!
Ей захотелось полностью раствориться в нем, забыть обо всем. И они вместе пришли к блаженному насыщению, которое может дать лишь полное самоотречение, полное забвение себя.
Они уснули, не разжимая объятий.
Эмили проснулась в темноте, осторожно отвела его руку. Потом встала, накинула халат и на цыпочках вышла на веранду.
«Почему мне вздумалось с ним сражаться? — спрашивала себя Эмили. — Разве не всегда все заканчивалось вот так, все споры решало его сильное тело?»
Она вздрогнула, когда теплые руки обвились вокруг ее талии.
— Не пугайся, любимая, — прошептал Эдгар, и его ладони легли ей на грудь. — Снова не можешь уснуть?
— Нет… наверное, я просто взволнована. Эдгар покрепче прижал ее к себе.
— Я сегодня не сделал тебе больно? Иногда я забываю о своей силе, — прошептал он, властно проводя руками по ее телу. — Мне хочется сделать тебя полностью моей, и я забываю, что могу причинить тебе боль.
Это неожиданное честное признание согрело Эмили, хотя от его смелых движений она снова задрожала.
— Ты расскажешь мне, что тебе приснилось, дорогая? Эмили отрицательно покачала головой. У нее задрожали губы.
— Возможно, со временем ты начнешь мне доверять, — сказал Эдгар. Но его голос звучал грустно.
— Я просто… сейчас не могу, Эдгар. Это слишком больно.
— Бедная малышка. Тебе пришлось многое пережить, да? Наверное, тяжело потерять родителей, а потом бабушку.
Эмили отстранилась.
— Откуда… откуда ты знаешь?
— Дэвид мне рассказал. Я хочу знать о тебе все, Эмили. О твоей семье, о твоем детстве.
— Зачем?
— Так ли трудно поверить в то, что я начинаю любить тебя? — спросил он с оттенком горечи.
Эмили молчала.
— Пожалуйста, Эмили, расскажи мне о своем прошлом, о воспоминаниях, которые заставляют тебя кричать во сне. Это может нас сблизить, дорогая.
— А ты расскажешь мне о своем прошлом? Теперь замер Эдгар.
— Это другое дело.
— Вовсе не другое! Ты хочешь, чтобы я стала ближе и все же не говоришь о том, что мучит тебя. Ты пытаешься убить меня всякий раз, когда я упоминаю имя твоей первой жены.
Эдгар отстранился и дрожащими руками схватил ее за плечи.
— Эмили, когда ты мне поверишь? Я больше никогда не причиню тебе боли, никогда! — С тяжелым вздохом он отпустил ее. — Разве между нами нет ничего общего, дорогая?
«Мне все равно, я люблю его!» — воскликнуло ее сердце, и Эмили прошептала:
— Есть, есть.
Она обвила руками его шею и потянулась к его губам. Эдгар, казалось, был удивлен, затем страстно ответил на ее поцелуй.
— Ох, леди, — прошептал он ей на ухо, — может, для этого у меня пока нет слов, но я чувствую, как ты близка мне.
От этих слов на глазах Эмили выступили слезы. Он подхватил ее на руки.
— Вернитесь в мою постель, миссис Эшленд. Там ваше место.
Это случилось в тот момент, когда Эмили оторвала голову от подушки: накатила такая сильная тошнота, что она в полумраке с трудом встала с постели и бросилась к умывальнику.
Через несколько секунд приступ прошел, и она почувствовала на своем плече ладонь Эдгара. Ее лицо залилось краской от того, что он увидел ее в таком состоянии.
— Позови Холли! — попросила Эмили хриплым голосом.
— Дорогая, позволь мне помочь тебе…
— Пожалуйста!
Эдгар отпустил ее. Она услышала звук открывающейся двери, тихий приказ помочь госпоже и его удаляющиеся шаги.
Холли привела ее в порядок, потом отвела обратно к кровати.
— Миссус, вы ждете ребенка? — спросила она, широко улыбаясь.
Сердце Эмили сильно билось, когда она села на кровать. Конечно, это ответ — Эдгар сделал ей ребенка! Она была так занята последнее время и даже не заметила, что все сроки месячных прошли. Эмили подсчитала недели, и ее охватила паника. Да, беременна, и этим объясняется тошнота. А ночные кошмары?
Эмили дрожала. Холли закутала ее в одеяло.
— Теперь поспите еще, миссус. Вам теперь необходимо очень много спать.
Слеза скатилась по щеке Эмили. Она содрогнулась, вспомнив свой сон: пожар и смерть.
— Разве вы не рады, миссус? — озадаченно спросила Холли.
— Я умру, — равнодушно ответила Эмили.
— Умрете? Что это за разговоры? Вы порадуете мистера Эшленда прекрасным сыном. Вы не умрете, это так же верно, что это не мой ребенок. Теперь отдохните, миссус. Больше никаких разговоров о смерти.
— Сын, — повторила Эмили печально и вспомнила, как видела во сне у себя на руках крохотного младенца. Брата? Нет — собственного ребенка!
— Бедный мой малыш! — зарыдала она в подушку!
Эмили чувствовала себя совершенно разбитой, проведя все утро в постели. Она сидела у туалетного столика, когда Эдгар вошел в комнату и встретился с ней взглядом в зеркале.
— Тебе следует лежать в постели, — мягко упрекнул он. — Ты больна.
Эмили встала и мрачно сообщила:
— Я беременна.
Он улыбнулся:
— Я так и подумал. Но разве это так ужасно, любимая?
Эмили не ответила. Ее ногти впились в шторы из красного бархата.
Эдгар подошел и обнял ее за талию. Его губы скользнули по ее шее.
— Теперь ты подаришь мне моего сына, — прошептал он. Эмили обернулась, оттолкнула мужа и посмотрела на него, не веря своим ушам.
— Твоего сына?
Он рассмеялся.
— Ну, должен же родиться или мальчик, или девочка, ты не согласна, дорогая? Кроме того, — пошутил он, — теперь дело сделано. По крайней мере тебе пока нечего бояться в этом смысле. Кто знает, может быть, ты станешь получать больше удовольствия от наших любовных игр…
— Больше удовольствия? Ты хочешь сказать, что планируешь продолжать спать со мной теперь, когда добился своего? — В ее голосе зазвучали истерические нотки. — Но я ведь забыла. Ты хочешь продолжать, чтобы… чтобы потренироваться на мне, так как рано или поздно от меня потребуется возместить тебе потерю обоих!
Эдгар озадаченно нахмурился:
— Эмили, о чем ты говоришь, я не понимаю.
Она заметалась по комнате, не обращая внимания на удивление мужа.
— Теперь я должна родить тебе твоего сына! — негодовала она. — Мне следовало быть умнее, когда ты сказал, что женишься на мне для того, чтобы я делила с тобой постель и рожала тебе сыновей! Я должна возместить тебе потерю твоих сыновей, так же как должна заменить Оливию!
Эдгар схватил ее за руку.
— Остановись, Эмили, ты не знаешь, что говоришь!
— Нет, знаю! — бушевала она. — Я не стану Оливией! Я не верну тебе твоих сыновей. Я… я… я рожу девочку!
Эдгар крепко схватил ее за плечи, на его лице отразилось отчаяние.
— Послушай меня, Эмили, я и не хочу, чтобы ты была Оливией!
Она топнула ногой.
— Нет, хочешь! Ты даже не смог избавиться от ее портрета! Ты все еще ее любишь! — Ее глаза блестели от слез, желудок сжал спазм, но она судорожно продолжала: — Я убегу и рожу девочку, а тебе будет все равно!
Лицо Эдгара выражало ужас:
— У тебя истерика. Тебе следует лечь в постель.
— Нет! — рыдала она, стараясь оттолкнуть его прочь. — Я от тебя ухожу! Я не подарю тебе сына! Ни за что!
— Стой спокойно! — зарычал он.
Эмили рыдала, но подчинилась. Он расстегнул ее платье и стянул его через голову.
— Думай что хочешь, — твердо заявил Эдгар, усаживая жену на постель, — но я не позволю тебе впадать в истерику и болеть. — Он укрыл ее одеялом до подбородка. — Ты бледная, как эта простыня. Потом у тебя поднимется температура!
Эмили вцепилась в простыню и посмотрела на полного мрачной решимости мужа.
— А тебе не все равно?
— Нет!
— Это из-за сына, который тебе нужен!
— Мне нужна ты!
Эдгар сел рядом и посмотрел ей в глаза:
— Ты должна оставаться в постели весь день, слышишь? Я сейчас позову твою служанку и сдеру с нее шкуру заживо, если Холли позволит тебе хотя бы сесть. Ты понимаешь?