Привычно игнорируя словесные проклятия и нападки, мужчины довольно быстро вытащили из пленника всю интересующую их информацию.
Выходило, что на императорский дворец напал некий Вольдемар Медоци, вампир, который уже довольно давно совершенно спокойно и почти открыто живет в городах империи, а в столицу прибыл специально для нападения на дворец, ведь он очень хотел познакомится с императрицей Викторией.
— И что тебе было нужно от ее императорского величества?
— Шлюха должна была стать моей. Я бы стал очень хорошим императором.
— Вот это самомнение у псины! — впервые за весь допрос подал голос молодой вампир, что продолжал подпирать собой стену камеры.
— А то ты кровь его не пробовал.
— Слышать слова безумца и пить его кровь — это разные вещи, сестренка.
— Уникальный экземпляр. Тетя Маша будет довольна.
— Убить его надо, Марина. Убить. У тети Маши и так много работы. Не отвлекай ее на подобных сумасшедших. Она таких за свою жизнь сотни встречала.
— Уважаемые. Нам надо доложить о пленнике представителям Светлой Церкви. Если в империи живут другие подобные ему, светлые отцы должны об этом знать.
— Уверен, что они и так об этом знают, — отмахнулся от следователей молодой парень.
— И молчат? — возмутился высокий.
— Есть ситуации когда лучше молчать, — пожал плечами вампир.
— В любом случае, задержанный посягал на жизнь и здоровье ее императорского величества и должен быть осужден по законам Империи, — впервые вступил в беседу с вампирами сутулящийся дознаватель.
— Это моя добыча, — казалось, еще немного — и девушка зарычит.
— Которую надо казнить на месте, а не дарить тете Маше.
— Вот пусть тетя Маша и решит, что с ним делать.
— Уважаемые, я все-таки настаиваю на том, что данный преступник должен быть передан в руки имперского правосудия.
В этот момент дверь камеры открылась, и на пороге возникла молодая женщина в бело-красном мундире. Неспешно подойдя к застывшему в середине комнаты Вольдемару, она легким движением руки снесла ему голову и той-же рукой подхватила начавший падать артефакт. Следующим движением гостья просто сожгла остатки и кровь вурдалака оставив в камере лишь легкий аромат жареного мяса.
— Хороший вурдалак — мертвый вурдалак.
— Тетя Настя! Зачем? — заныла Марина, увидев, что сотворила гостья.
— А нас спросить? — почти одновременно с юной вампирессой строго произнес высокий следователь.
— Эта падаль наша добыча, чего вас спрашивать, — отмахнулась от людей Анастасия и повернулась к брату и сестре.
— Моя добыча! А ты ему голову оторвала! Я его тете Маше подарить хотела.
— С тетей Машей я сама объяснюсь, а за порчу твоей добычи отдам тебе одного человека из тех, что моя собственность.
— Нужны они мне, — насупилась Марина, пытаясь не обращать внимания на довольного брата.
— Раз не нужны, то и претензии на добычу не предъявляй. И хочу напомнить тебе, что убийство вурдалаков это закон, нарушение которого карается, и избежать наказания тебе даже отец не поможет. А тетя Оля еще и от себя добавит.
— Тетя Маша его бы разобрала на запчасти. Закон был бы исполнен.
— Тогда чем ты недовольна?
— Признание всех новых границ Элура, поставки крови по цене назначенной вампирами, особое торговое соглашение сроком на век, отказ от военного флота, отвод войск от границ Элура и, наконец, изменение законов в отношении любой нелюди.
— Церковь никогда не пойдет на подобное.
— Только Церковь? — ехидство так и сочилось из уст мужчины.
— Да, наши интересы тоже пострадают, но при достойных компенсациях на них можно будет закрыть глаза.
— Тебе уже что-то предложили?
— Контракты на укрепление крепостей по северной границе.
— Вкусно, — мужчина задумался, — Но ведь это всего на пять-шесть лет. А что дальше?
— Дальше Комиссия, которая определит важные для империи города, после чего последует укрепление обороны этих городов за счет государства.
— Ты один это не потянешь!
— А мне одному и не надо.
— И что я буду должен?
— Ты это только что перечислял. Плюс лояльность. Мне тут шепнули, что вампиры очень это ценят.
— Я могу подумать?
— Можешь, друг мой, можешь. Но не затягивай. Сам понимаешь, стоит мне только заикнуться о перспективах — и желающих стать моим другом будет больше чем много.
— Понимаю. А Роз не будет против?
— Мне обещали, что Роз будет с нами.