— По рации сообщили, что Хартия начала вторжение, господин майор.
— Вот же гады, — сплюнул Оскар. — Всё таки они нас не на понт брали. Слушай, солдат. Мне нужно срочно явится в штаб и организовать взаимодействие со снабженцами. Там же никого не успели поставить на моё место.
— Простите, господин майор, но не положено. Вы нарушили воинскую присягу и должны понести наказание.
— Я нарушил воинскую присягу в мирное время, когда все жили по другим законам. Мне срочно нужно в штаб. Если не доверяешь, можешь лично меня туда конвоировать.
— У меня нет прав освободить вас, господин майор, — смутился солдат. — Это может только начальник гауптвахты.
— Начальник гауптвахты придёт только утром, — нахмурился майор. — Если ему уже не оторвало голову. А за это время обстановка поменяется десятки раз.
— Господин майор, — вздохнул солдат.
— Что? — Оскар начинал терять терпение.
— Честно говоря я не знаю где лежат ключи от вашей камеры.
— Что же ты сразу не сказал? — засмеялся Войцеховский, затем разбежался и вынес дверь ногой, полностью вырвав ту с ржавых петель. Под опешившим взглядом солдата, дверь с металлическим грохотом рухнула, разнося эхо по длинному коридору.
— Господин... майор... — запинался солдат.
— Войцеховский, — закончил его слова Оскар и похлопал по плечу. — Пошли. Мы принесём больше пользы стране там, наверху, а не здесь, дрожа от сырости.
Во внутреннем дворе крепости, под чистым ночным небом властвовали хаос и паника. Командиры не могли найти своих солдат, а солдаты напрочь игнорировали их приказы. Конфедераты разбегались, узнав, что высшего руководства больше нет.
— Ебутся мыши в шахматном порядке, — только и смог выговорить Войцеховский, наблюдая как из окон казармы на простынях спускались полуголые солдаты и разбегались кто куда. Поправив растрёпанные тёмные волосы и глубоко вдохнув, Оскар громок закричал: — Прекратить панику! — никто не обратил на него внимание. — Я сказал прекратить панику! — ещё громче рявкнул майор. Поняв, что простыми словами ничего не добиться, он выхватил у сопровождавшего его солдата штурмовую винтовку, направил ствол в небо, нажал на спусковой крючок и сделал короткую очередь в воздух. Выстрелы наконец-то помогли достучаться до солдат. Все испуганно смотрели на майора. На секунду наступила тишина и было слышно только грозное сопение Оскара. Войцеховский действительно был чернее тучи и несмотря на ночные сумерки внушал неподдельный страх. — Скажите же мне, вашу мать, как мне это всё понимать?! — гаркнул Оскар, от чего стоящие рядом с ним рядовые содрогнулись как тростинки бамбука от порывов ветра. — Почему солдаты не в боевой готовности?! Почему не налажено взаимодействие между подразделениями?! Чем чёрт возьми занят командир бригады?!
— Он убит, — почти шепотом ответили ему из толпы.
— Понятно. Командиры подразделений, ко мне!
— Мы! — подбежали к нему офицеры, попутно надевая гимнастёрки. — Мы батальонные лейтенанты!
— Что-то я не вижу, что вы лейтенанты! Приведите себя в порядок, как подобает офицерам Конфедерации и доложите мне как следует! Наладить связь и оборону крепости! Обустроить оборону прилегающих районов! И чтобы через пол часа каждый явился ко мне с докладом, иначе расстреляю как дезертиров! Всем ясно?! — никто не нашёл в себе силы ответить из-за съедающего его внутри стыда. — Похоже, что да, — смягчился майор. — Бегом марш!
Бледный свет луны осветил искрящийся гневом глаза Оскара. Солдаты под грозным взором майора начали организовано готовиться дать бой самой грозной армии в мире. Танкисты проводили осмотр техники. Стрелки чистили оружие. Взвод радистов монотонно пытался выйти на связь с соседней бригадой. Несколько миномётных расчетов обустраивали позиции на крыше одного из корпусов. Командиры разведрот вместе с подчинёнными уже покидали территорию Цитадели.
Майор позволил себе выдохнуть. У него совершенно не было опыта в управлении войск в боевых условиях. Правда, его успокаивала мысль, что для всех это первый бой. И только от Войцеховского зависело, чтобы он не стал последним.
***
— Доблестные солдаты Конфедерации! Народ Дивидеандской Хартии обращается к вам! Консул Гвин до последнего пытался решить наши противоречия мирным путём, но ему не оставили выхода. Выбор за вами: умереть за амбиции коррупционной верхушки гнилого формирования под названием Вольная Европейская Конфедерация или же найти в себе мужество сдаться в плен, выжить и строить процветающее будущее вместе с нами! Доблестные солдаты Конфедерации... — рупор продолжал проигрывать запись, заполняя истеричным криком утренние улицы пригорода. По пустынной дороге, еле волоча ногами, с поднятыми руками, шла колонна из двадцати человек. В изодранной форме и грязных лицах они с трудом напоминали солдат Конфедерации. Даже если рассматривать через снайперскую оптику.
— Леший, давай шуганём их, чтобы неповадно было.
— Нет, — немного подумав, ответил Алексей и опустил винтовку второго номера. — Они сделали свой выбор. Каждому своё.
Снайперы возвращались на место дислокации их роты. Вторая бригада приняла бой. Но складывалось ощущение, что устояли только позиции, где был Алексей. Танки без труда взламывали оборону и продвигались вглубь города. На поле боя начался хаос. Где противник, а где свои — загадка.
Конфедераты заканчивали перевязку хартийца с погонами младшего лейтенанта. Алексей протянул ему сигарету. Офицер не отказался.
Солнце ещё не встало, как на их позиции выехал взвод разведки хартийцев. Завязался короткий бой. После того, как Конфедераты подбили БТР и убили несколько разведчиков, враг решил отступить. Во время отступления сержант Леший ранил командира взвода в ногу и вскоре хартийца взяли в плен.
— Бернард, — обратился Алексей к своему командиру по прозвищу «Медведь». Парню с гасконскими чертами едва исполнилось двадцать, но вымахал он уже под два метра, а своими пудовыми руками был способен скрутить в узел кусок арматуры, — позволь мне провести допрос этого джентльмена. Я их, сукиных детей, на сквозь вижу.
— Как хочешь, Леший, — пожал плечами командир.
Несмотря на то, что Алексей был лишь сержантом, как самый старший по возрасту он пользовался среди своих авторитетом. Все доверяли его чутью, а командир не брезговал попросить совета. Когда начинается бой, чины и звания становятся ничем. Важным остаётся только одно: боевое братство.
— Имя, фамилия, звание, должность, — не церемонясь, отчеканил слова Алексей.
— Младший лейтенант Максим Кузнецов. Командир взвода разведки.
— Какого подразделения?
— Разведрота... — простонал хартиец, держась за ногу, обвитую жгутом. Из под белой марли всё равно сочилась кровь.
— Разведрота чего? Какого полка?
— Бригада? — вставил Бернард.
— Что? — переспросил офицер.
— Бригада какая у тебя? — повторил Бернард с раздражением в голосе.
— Двадцать пятая бригада.
— Двадцать пятая бригада чего? — спросил Алексей. — Какие вооруженные силы?
— Сухопутные войска.
— Чьи? Какая страна?
— Хартия, — будто стыдясь, ответил офицер.
— Дивидеандская Хартия, отлично. Откуда родом?
— Из под Киевуса.
— Когда прибыл на территорию Конфедерации?
— Сегодня.
— Когда прибыл на государственную границу?
— Тоже сегодня.
— Где ваш пункт постоянной дислокации?
— Двадцать пятой бригады?
— Да.
— Рига.
— Есть. Отлично.
— Двадцать пятая бригада механизированная? — спросил Бернард.
— У нас вплоть до батальона всё механизировано, — усмехнулся хартиец. Лёше так и хотелось вмазать офицеру, чтобы сбить наглую ухмылку, но он сдержался.
— Какая армия? — продолжал Лёша.
— Четвёртый армейский корпус вторжения.
— Вы даже не стесняйтесь. Какую задачу получили?
— Провести разведку боем и по возможности закрепиться в пригороде Варшавы.
— Остальные подразделения какие задачи получили?
— Не знаю. Скорей всего тоже самое.
— Что вам говорили командиры?