Так и проходила самая кровавая битва Восточной войны. Бои за каждый дом и улицу сменялись затишьем. Несколько раз проходили перемирия по обмену пленных и захоронению погибших, оставшихся на ничейной территории. Был даже случай, что экипаж Войтека выменял у хартийцев пару десятков снарядов для танка, отдав им несколько сотен грамм кофейных зёрен.
Война шла своим чередом. Через две недели после ранения, не в силах быть обузой, Алексей сбежал из госпиталя в своё подразделение. Новости с передовой были не утешительными. В город прибыл хартийский снайпер Асс и почти сразу вышел на охоту. Он отличался от обычных снайперов. У любого стрелка есть своя манера стрельбы, у любого были свои слабые и сильные стороны, каждого можно было поймать на какой-то мелочи, если тщательно изучить его поведение. Но не в этом случае. Здесь каждый выстрел происходил машинально, чётко и выдержанно, без грамма эмоций и сантиментов. Словно профессиональный маньяк он выбирал свою жертву и ей уже не было суждено покинуть его прицел.
Как только Алексей вернулся в строй, лично полковник Буткевич дал ему основное и единственное задание — убить снайпера Асса. Это была не первая для Лёши снайперская дуэль. Вот только раньше он работал в паре с Самантой. Но теперь, когда её не было, Алексей решил взять в качестве помощника Освальда.
Как назло, хартиец не принимал вызов, избегая встречи с Варшавским призраком, изрядно действуя Алексею на нервы. Лёша понимал, что это часть его тактики и пытался не принимать близко к сердцу. Но один раз он всё же выговорился:
— Полковник Буткевич, — сказал Алексей, поправляя пиратскую повязку на левом глазу, — знаете историю про мальчика, который вечно кричал «Волк!»?
— Допустим.
— Так вот я чувствую себя теми охотниками. Мне истерическим голосом докладывают, что он в том или ином секторе, а в итоге оказывается, что или вышла ошибка, или там уже его след простыл. Давайте с этим завязывать, а то в той истории с мальчиком всё очень плохо закончилось.
— В нашем случае мальчиков находят с простреленными головами. Так что давай без своей иронии, Леший. У тебя есть задание и будь добр как профессиональный солдат его выполнить.
— Слушаюсь, господин полковник, — без энтузиазма протянул Алексей.
У снайпера всегда должно быть несколько подготовленных позиций. Одна из них была в колокольне прямо напротив вокзала. Сначала хартийцы хотели развернуть в нём опорный пункт, но несколько точных артиллерийских попаданий заставили их передумать. Когда-то на крыше стояли голубые буквы, формируя название Краковского вокзала, но сейчас от них остались лишь металлические штыри. Из всей крыши выглядывали прутья, будто когти жуткого чудища. Белый камень покрылся сажей, а его поверхность усеяли множественные отверстия от пуль. За вокзал шли тяжёлые бои и за всё время он двенадцать раз перейдёт из рук в руки. Сейчас же здание оставалось на ничейной территории и пустовало.
Ветер колыхал голые ветки деревьев, нашёптывая тихую мелодию на вымерших улицах. Несмотря на летний зной, глядя на безжизненный вид складывалось ощущение, что сейчас зима. Просто, как всегда, не выпал снег.
И вдруг тишину нарушил громкий выстрел. Алексей моментально распознал звук снайперской винтовки и понял, что наконец-то нашёл свою цель.
— А вот и ты, засранец, — ухмыльнулся Алексей и прицелился.
Для начала требовалось бросить вызов своему оппоненту, тем самым давая понять, что началась дуэль. Недалеко от вокзала разгребали завалы несколько хартийских сапёров, став для Лёши отличной целью. Взяв одного на прицел, Алексей передумал его убивать. Сапёр был грязный, худой и явно болел. Для снайпера это слишком незначительная цель. За завалом сидел офицер, наблюдая как идёт работа. Выглядывала лишь его нога, но этого было достаточно, чтобы Алексей наказал его за отлынивание от роботы. Медленно нажав на курок, Лёша выстрелил.
Нога дёрнулась и офицер заверещал на всю округу. Вызов брошен и по снайперскому кодексу его необходимо принять, иначе навсегда запятнаешь свою славу.
— Щеголёнок, — прошептал Алексей в рацию, меняя позицию, — по моей команде поднимай приманку.
Запасная позиция была на чердаке соседнего здания. Перед самым отверстием в крыше Лёша лёг на пузо и стал очень медленно подползать, преодолевая не больше десятка сантиметров в минуту. Таким образом его не мог заметить даже специальный прибор, не говоря уже о человеческом глазе.
Взгянув снова в прицел, Алексей увидел, что взмыленные сапёры уже унесли офицера и снова стало тихо. Лишь колыхаемая ветром перекосившееся рекламная табличка равномерно постукивала по стене. Вывернутые шпалы ржавых рельс блестели от покрывших их дождевых капель. А в одном из перевёрнутых вагонов догорало подавленное пулемётное гнездо.
— Сейчас, — прошептал Алексей.
Освальд поднял из-за укрытия облачённое в маскхалат чучело. В близи их обман бы легко раскусили, но на значительном расстоянии оставалось невозможно разглядеть приманку. Противник мгновенно среагировал и у чучела снесло голову. Лёша увидел вспышку в одном из зданий на третьем этаже. Обычный снайпер бы расслабился и уже думал, что победил. Но сейчас хартиец быстро сменил позицию, а затем очень удивил Алексея: противник, перебегая, бросил впереди себя пустую бутылку, да настолько умело, что Лёха едва не выстрелил по ней, тем самым чуть не выдав свою позицию.
«Значит догадался, что стрелял по чучелу. Что же, становится интереснее».
Хартиец пропал из поля зрения. Складывалось ощущение, что он просто ушёл, но чутьё подсказывало, что враг просто выжидал когда Алексей допустит ошибку. Но тут к Лёше пришла военная удача. Эта дева очень привередлива и обычно оставляет солдата в самый неподходящий момент, но сегодня она обратила на Варшавского призрака свой надменный взгляд.
Выглянуло солнце, осветив улицу. Острые лучи укрыли собой здания напротив и в одном из окон Алексей увидел поблёскивание от оптики.
«Вот тебе и Асс. А выбрал позицию напротив солнца», — подумал Лёша и выстрелил по солнечному зайчику.
Мстислава откинуло, он рефлекторно взялся за лицо, забился в угол и тяжело дышал. На полу лежала винтовка, а в оптике застряла пуля. Военная удача обратила внимание и на хартийского снайпера, но удар был настолько сильный, что мысли у Шелестовича перемешались, руки тряслись и о продолжении поединка не могло быть и речи.
— Молодец, кудрявый, — косо улыбнулся Мстислав, аккуратно забирая винтовку. — Сегодня ты меня обставил. Сегодня.
Вскоре Шелестович покинет Краков. Лучший стрелок Хартии уйдёт зализывать раны и готовиться к реваншу, а Варшавский призрак выполнил ещё одну поставленную задачу.
Последний круг ада
Телефонный звонок разбудил только заснувшего Буткевича. На фронте было затишье и полковник мог позволить себе такую редкую роскошь как сон. Но сейчас кто-то осмелился лишить его нескольких часов отдыха.
— Полковник, — подняв трубку, недовольно рявкнул Буткевич.
— Это бригадир Водечка. Прости, что так поздно. Не разбудил?
— Нет, что ты.
— Полковник, тут такая ситуация. Наша страна по нелегальным каналам купила у Атлантики несколько дальнобольных орудий и сегодня ночью они пришли к нам.
— А я тут причем? — начинал злиться Буткевич.
— Да ты дослушай. Официально выходит так, что мы каким-то неведомым образом укралих их со складов. Не мог бы ты достать какую-то бумагу, официально разрешающую нам из них стрелять? А то так и по шапке могут надавать.
— Водечка, — вскипел полковник, — ты в своём уме?! Ты забыл, что у нас тут война?! Какая бумажка?! Разворачивай орудия и воюй! Всю бюрократию я беру на себя.
— Слушаюсь, господин полковник, — сказал Нестор и положил трубку.
— Идиоты, — буркнул Буткевич и провалился обратно в сон.