— Летавицы! — взревел командир. — Все в круг!
Хлопок. Ещё один гвардеец упал замертво. Над головой просвистело несколько стрел. Из кустов выскочил конфедератский диверсант и повалил командира, приставив к горлу нож. Понимая бессмысленность сопротивления, он поднял руки.
Помимо командира в плен попал новобранец. Их вывели на заснеженную поляну. Алексей пригласил к себе офицера, а перепуганного новобранца оставил под прицелом Саманты. Развернув перед капитаном карту, Лёша начал допрос:
— Имя, фамилия, звание.
— Капитан Гвардии Константин Калунин.
— Знаешь кто мы такие?
— Те разукрашенные девы — летавицы. А ты со своей подружкой — Варшавские призраки. Её мы называем «Мелкой дрянью», а тебя «Кудрявым клоуном».
— Даже не знаю что обиднее. Но сейчас не в этом суть. Если ты, Костя, хочешь ещё покувыркаться с кем-нибудь в тёплой койке, то должен ответить на пару моих вопросов.
— Смотря какие. Вы же не ждёте, что гвардеец будет с вами сотрудничать.
— Как раз наоборот, я жду всецелое понимание и сотрудничество с представителем Конфедерации для сплочения двух враждующих сторон. И пока твои дружки не сожгли ещё один сарай с гражданским, а моя рука не дрогнула и не проделала в твоей наглой роже дырку, будь, пожалуйста, сговорчивым.
— Гвардейцы не одобряют, что творят другие солдаты и «Отряд сто тридцать семь».
— Плевать мне на твои оправдания, хартиец. Если вы безмолвно наблюдаете за тем, что творят ваши соотечественники, значит вы тоже соучастники. И должны понести наказание.
На секунду повисла тишина.
— В этом районе расположена ваша бригада, — продолжил Алексей. — Бронетехника, расквартировка солдат, склады, штабы, патрули, «сюрпризы». Покажи где это всё.
— Простите, лейтенант, я не предаю своих.
Не успел капитан договорить слова, как по поляне полилась волшебная музыка флейты. Собеседники заслушались, но через несколько мгновений музыка стихла.
— Слышал? — кивнул Алексей.
— Да.
— Это Асэди. И я много чего знаю о ней. Вы её называете «Воющей сукой». Ваши идиоты, очевидно, восприняли её музыку за вой. Так скажи мне, хартиец, что делает Воющая сука?
— Она уродует хартийских солдат.
— Она сдирает с них скальп. Живьём. Знаешь почему она так жестока с вами?
— Я участвовал в нескольких зачистках против них. В первый раз мы убили много летавиц. А в конце поймали блондинку и люди Отто сожгли её. Очевидно она воюет из-за ненависти.
— Я знаю, что это за блондинка. Это её лучшая подруга. А вы пришли и убили её. Просто так. Она имеет полное право вас презирать?
Хартиец кивнул.
— Покажи на карте где ваши позиции, — процедил Алексей.
— У нас в Гвардии есть принцип: посылать конфедератов и, особенно, Варшавских призраков. Поэтому мой ответ — пошёл нахер! Вместе со своей мелкой шлюхой!
— Что же, — вздохнул Алексей, — ты свой выбор сделал. Сэди!
— Что, Гоблен?! — отозвалось непонятно откуда.
— Тут истинный последователь дела Хартии хочет умереть за своего консула! Сделай ему одолжение!
Вновь заиграла музыка. Новобранец начал плакать, командир же невозмутимо глядел в чащу, слушая предсмертную мелодию. Асэди не спешила выходить, продолжая играть и давая хартийцу надышаться. Летавица понимала, что самое худшее не смерть, а её ожидание. Поэтому она продолжала перебирать пальцами, медленно и бесшумно ступая по направлению к своей жертве. Капитан заслушался и не заметил как музыка смолка. Сзади послышался тихий голос, словно шелест листьев:
— Что у тебя за медалька на груди, солдафон?
— Орден верности, дикарка, — отчеканил безэмоционально он.
— И за что же его тебе дали? За убийство мирного населения?
— За храбрость, — отрезал офицер.
Асэди хищно ухмыльнулась, нежно взяла, словно цыплёнка, командира за голову и медленно провела тупой стороной лезвия по щеке капитана. Хартиец не дрогнул. Даже не моргнул. На кончик его носа упала снежинка и начала медленно таять. Это стало последним, что он увидел в жизни.
Закрыв ладонью рот офицера, летавица резким движением повалила хартийца на землю и принялась острыми клинками резать его голову. Зрачки капитана закатились, во все стороны брызнула кровь. Несколько капелек угодили на повязку Алексея, но он продолжал беспристрастно смотреть, будто просто режут свинью. Саманта не выдержала и отвернулась, а новобранец продолжал заливаться слезами, заполняя рыданием всю округу.
— На твоём месте я бы уже бежал, — прошептал пареньку на ухо Марэт.
Не в силах выдержать боли, сердце командира разорвалось. Сняв с офицера скальп, Асэди поднялась и, рассматривая новый трофей, скрылась за деревьями. Глядя ей в след и переводя взгляд на остывающий в холодном грунте труп, Алексей не сразу опомнился.
— Джульетта, веди этого. Только не прибей его.
Испуганного новобранца с трудом удалось успокоить. Не в силах оторвать взгляд с мёртвого командира, он, заикаясь, начал отвечать на вопросы.
— Сколько тебе лет, пацан?
— Тринадцать.
— Матерь божья, они там совсем сбрендили? Да я в твоём возрасте лепил куличики, а ты уже воюешь. Но, как ты понимаешь, война для тебя закончена. И если хочешь ещё пожить, порадуй дядю Лешего. Что ты можешь интересного рассказать?
— Я многого не знаю, — заплетающимся языком начал парень. — Здесь наши казармы, — он тыкнул тонким пальцем. — Здесь основное скопление бронетехники. Здесь штаб.
— А склады знаешь где? Патрули?
— Нет. Честно не знаю.
— Уверен? А то вместо меня начнёт говорить Асэди.
— Умоляю, нет! — взмолился пацан. Алексей заметил, что хартиец обмочился. — Я действительно больше ничего не знаю. Только слышал на уровне слухов, что завтра в штаб прибудет маршал Эрвин! — новобранец понял, что выболтал и закрыл рот, но было уже поздно.
— Да иди ты? Какие гости! Эй, сестрички! Слышали?! Сам маршал Эрвин! А давайте его навестим?
Со всех сторон послышался боевой клич.
— Навестим, — кивнул сам себе Алексей и ухмыльнулся. — Ещё как навестим.
***
По замершей земле, смешиваясь с цокотом копыт и скрипом колёс, катилось три телеги. Между ними, в зад-перёд, в вышитой крестиком рубашке и широких штанах, бегал кудрявый мальчик. Телеги забились поющими и смеющимися людьми. Музыка, песни, гигиканье. Одним словом свадьба. В головной телеге сидели молодожёны. Короткостриженый жених стыдливо прятал под шапкой глаза и не знал куда деть руки. Кудрявая невеста в свадебном платье широко улыбалась. Белая мантия спадала с головы и её приходилось поправлять, чтобы спрятать левый глаз.
Всю дорогу ведущую в штаб заполнили посты и секреты. Но процессию даже не останавливали, только желали здоровья молодым и пропускали дальше.
В округе действительно была свадьба. Только её отпраздновали неделю назад и местные жители с радостью одолжили свадебные костюмы.
Три поста преодолели без проблем. Последний же оставался перед самим штабом. Тут процессию уже никак не могли пропустить.
— Стоять! — крикнул часовой. — Это закрытая территория! Поворачивай назад!
— Солдатик, — подошла к нему рыжая подружка невесты, — отдохни от службы. Повеселись с нами.
— Ещё раз повторяю: пошли вон! — крикнул солдат и передёрнул затвор.
Глядя, что разговор не клеится, невеста потянулась на дно телеги, выжидая дальнейшие развитие событий. В какой-то момент она скривилась и сказала:
— Мне надоел этот маскарад. А тебе, дорогой?
— Тоже, — согласился он. После чего «жених», «невеста» и «процессия» достали оружие и открыли огонь.
Как только рассеялся дым от пороховых газов, «невеста» сняла мантию, надела на глаз повязку и приказала:
— Пусть связь у них и выбита, но выстрелы они слышали. Так что у нас минуты три, пока сюда не сбежалась вся первая бригада. Джульетта и Глифи — за мной. Остальные держим периметр.
Эрвина планировали взять живым. В случае сопротивления — уничтожить. А затем раствориться в окрестных лесах.