Он выпил отвар. Вкус был ужасно горький, а в голову ударило словно после крепкой водки. Лёша с трудом устоял на ногах. Летавицы начали по очереди подходить к нему и оставлять на лице небольшой зелёный след. Пятно становилось всё больше пока полностью не покрыло облик.
— Теперь ты один из нас. Теперь ты —ребёнок леса. Какое же твоё новое имя?
— Моё имя — Гобле́н.
— Гоблен, пусть лес направляет тебя на правильный путь.
***
Покои Эстер. Скромно, но чувствовалось, что здесь приложилась женская рука. Перьевая кровать, несколько кресел, письменный стол. На нём ютились фотографии. Отголоски прошлого.
Эстер села в кресло и жестом пригласила Алексея. Пламя от свечи почти не освещало комнату и оба едва видели лица своего собеседника.
— Матушка Эстер, — Алексей позволил себе сесть и расслабиться. Церемония была долгой и все части тела болели, — мне нужно идти. Завтра утром я отправляюсь на поиски друга. Я хочу застать его живым. И когда я достигну своей цели — вернусь к вам и буду оберегать лес вместе с вами.
— Хорошо. Гоблен, ты дал клятву служить мне и лесу. Прежде чем я тебя отпущу, ты должен выполнить последнее условие.
— Какое? — Алексей начал терять остатки хладнокровия.
— Ты... ты должен помочь мне зачать ребёнка. Наследника.
— Что?
Эстер не успела сказать. Она начала страшно кашлять и завалилась на пол. На бледную ладонь упало несколько капель крови.
— Значит скоро и моё время, — прошептала Эстер.
— Эй. Матушка, ты чего?
— Матушка... — улыбнулась Эстер и поднялась. — Давай сейчас поговорим как обычная девушка и парень. Без масок. Без фамильярности. Я хочу, чтобы ты понял в каком я положении и помог. Помог всем нам.
— Я слушаю.
— Я... — Эстер взяла паузу. Горло ещё ужасно резало, а в голове роилось миллион мыслей. Алексей только сейчас увидел, что под глазами у неё начали проступать тонкие морщины. — Я была необычной девочкой. Наследница одного из королевских родов. Титулы, привилегии... Я не знала, что такое лишения. Что такое отказ. Я могла иметь всё, что пожелала. Думаю, ты мог даже что-то слышать о моей семье.
— Я догадываюсь, кто ты. Но продолжай.
— Весна. Светский вечер. Приглашение на танец. Потом в глазах всё резко потемнело. Слабость, боль от падения, страх, что вот такой он твой конец. Врачи диагностировали лёгкую форму туберкулёза. Уверяли, что это излечимо. Отец нанял лучших врачей и готовил всё для моего лечения. Пока он этим занимался, решили отправить меня на неделю в оздоровительный лагерь, под чужим именем. Свежий воздух, живое общение. Всё должно было пойти на пользу.
— А другие дети не... ?
— Всё с ними в порядке. Разве что Дьюфи, но это уникальный случай. Ты не представляешь, как я не хотела ехать. Расставаться с родителями. Как будто чувствовала, что вижу их в последний раз. Первые несколько дней прошли обычно. Все сдружились, веселились, получали удовольствие. А потом... Я помню, как мы все испугались. Я помню этот страх на лицах ребят. Я помню слёзы на глазах девочек. Я помню всё. Но мы не сдались. Мы организовались и пытались выжить. Мы делали всё, чтобы жить счастливо.
— Как знакомо.
— Тот день я тоже помню хорошо. Ребята пошли на вылазку в ближайший населённый пункт, а мы остались и ждали их. Ближе к вечеру к нам вернулся только один. Весь в крови. Сказал, что они угодили в засаду бандитов. Всех пытали. А когда узнали где мы — убили. Тот мальчик тоже не выжил. Истёк кровью, — Эстер взяла паузу и проморгалась. — Мы решили сражаться. Всё равно умирать. Разожгли костёр, оставили рядом с ним весь алкоголь и еду. И бандиты клюнули. Когда они расслабились и опьянели — мы напали. Я увидела с какой жестокостью могут убивать девочки. Атали, Деви, Асэди. Вот только одни смогли побороть то зло внутри себя, а другие... Сам видишь. Мы убили всех. А затем поняли, что только в лесу мы сможем чувствовать себя в безопасности. Вот только взгляды на наш образ жизни оказались разными. Атали настаивала на полной изоляции с чужаками, Деви же напротив — на сотрудничестве. Это наш камень преткновения и на сегодняшний день, — Эстер помолчала, собираясь с мыслями. — Я думала, что лес даст мне силы жить дальше. Несмотря на болезнь. Я ошиблась. А ты наша надежда на выживание. Я протяну год, в лучшем случае два. Когда я умру, кто станет лидером? Вадвиры и Вигвиры скорее перебьют друг друга, чем уступят. Поэтому мне нужен наследник. Поэтому нам нужен наследник.
— Что будет, если ты не доживёшь до родов? Или ребенок окажется слишком слабым и не виживет?
— Тогда летавицам конец.
— Что будет, если я откажусь?
— Тогда я прикажу убить тебя и твоих друзей за неповиновение. Будь уверен, сёстры это выполнят.
— Эстер.
— Да, Алексей?
— Мне нужно поговорить с одним человеком.
— С американкой? Понимаю. Даю тебе час.
***
— Как прошла церемония?
Алексей не ответил. Он молча наблюдал за закатом и пытался подобрать правильные слова. Больно будет в любом случае. Но боль можно смягчить.
Поднимался лёгкий ветерок. Он начал колыхать тёмные локоны Саманты, и она их всё поправляла. Алексей больше не мог молчать. Жестокая правда должна быть сказана. Пусть даже он потеряет её навсегда.
— Милая, ты же знаешь, что я на всё пойду, чтобы ты жила?
— Я всегда это знала.
— Мне нужно переспать с Эстер, — выпалил Лёша. — Чтобы гарантировать вашу безопасность.
Саманта ничего не ответила. Теперь уже она молчаливо наблюдала за солнцем и обдумывала его слова. Алексей ожидал чего угодно: ненависть, крик, слёзы, даже смех. Но не молчание. Это терзало его сильнее всяких слов. Он заметил на её щеке блестящую капельку слезы.
— Я ненавижу себя за это. Но другого выхода действительно нет.
— Я всё понимаю, — тихо ответила Саманта. — Я знаю, что ты всё взвесил, прежде чем принять решение. И я знаю, что ты по прежнему меня любишь. А я тебя.
— Девочка моя, — у Алексея выступили слёзы.
Они крепко обнялись и поцеловались. Алексей уже не сдерживал себя и плакал. Это были слёзы счастья.
— Я завтра утром ухожу. Возможно, я вижу тебя в последний раз.
— Ясно.
— Саманта.
— Да?
— Я вижу как Глифи на тебя смотрит. И я всё понимаю. Не мучай её и себя. Побудьте счастливыми.
— Я так не могу.
— Я тоже. И тем не менее я делаю эту глупость. Сделай её и ты.
***
Саманта плохо помнила, что произошло. Она очнулась в тёплых объятиях Глифи. Ей так не хотелось расставаться с её ещё горячими ладонями. С её нежными губами. С её звонким смехом. Но решение было уже давно принято и медлить нельзя.
— Ты куда, девочка моя?
— Глифи, я ухожу с Лёшей. Спасибо тебе... за всё. Присматривай за детьми. Я постараюсь скоро вернуться.
— Позволь тебя поцеловать на последок.
— Да... Хорошо...
Короткий поцелуй. Мимолётный, словно растаявшая льдинка. Момент — и Саманта уже скрылась, оставив лишь сладкий привкус на губах. Глифи не выдержала и тихо заплакала. Она поняла, что никогда не сможет жить счастливо.
***
Лес кончался. Алексей просто шёл вперёд, не разбирая дороги. Возможно она когда-то здесь и была, но заросла за ненадобностью. Впереди простилались бесконечные поля, а где-то там, за горизонтом, бурлила жизнь. Новая, не изученная, многим не понятная.
На душе было паршиво. После ночи с Эстер не хотелось жить. Не хотелось смотреть на себя в зеркало. Он теперь понимал, что чувствовали короли в первую брачную ночь. Никакого удовольствия. Только методичный процесс.
Алексей ушел тихо, перед самим рассветом, ни с кем не попрощавшись. Он боялся, что не сможет взглянуть Саманте в глаза. Он боялся, что не сможет сохранить хладнокровие перед детьми. Лёша оставил лишь короткую записку.
«У вac еcть тo, чегo нет бoльшe ни у кoгo – вы. Βaш гoлoc, вaш ум, вaшa иcтopия, вaшe видeньe. Πoэтoму пишитe, pиcуйтe, cтpoйтe, игpaйтe, тaнцуйтe, живитe тaк, кaк мoжeтe лишь вы».