Все эти разговоры пробудили мысли. Я никогда не пробовала ничего и не считала, что здесь уместно любопытство. Но дело даже не в этом. Почему люди, сорвавшие джекпот, люди, которым повезло, начинают разрушать все это, начав с себя. Они могут объяснять это как угодно – любопытством, поиском вдохновения, творческим кризисом. Но правда есть правда: сразу, в середине или по итогам – это проявление слабости.
Что на самом деле побуждает их к саморазрушению? Возможно, это неуверенность в себе, неуверенность в том, что все произошедшее, этот подъем, успех – закономерны. Возможно, боязнь внезапно все потерять. Лучше уж быстро и сокрушительно разрушить все самому, нежели бояться и трепетать перед сторонними силами вроде милости публики. Если это так, то потеря вкуса к жизни, целей, интересов, амбиций – это более примитивная и надуманная причина. Как-то неправдоподобно – люди были амбициозными по природе своей, их никто не толкал что-то делать, придумывать и добиваться. Они ведь не покорили весь мир раз и навсегда, их слава была очерчена рамками, ее можно было изобразить художественно, и оставалось много пустых, незаполненных мест. Но они выбирали не бесстрашное действие, а трусливое саморазрушение.
4
Мне кажется, что в душе я совершенно не готова ни к каким отношениям. Интересны только те, кто может чему-то научить, с кем можно поспорить, кому интересна я, со всеми своими мыслями, которые иногда хаотичны и почти всегда мне мешают. Кто-то может притвориться, но не тут-то было. Может быть, у меня и не будет этой пресловутой стабильности, может, на каждом отрезке свой островок стабильности. Тех самых мужчин может быть несколько, почему нет? Ведь ты взрослеешь, становишься мудрее, меняешься, и в какой-то момент может оказаться, что вы разные люди, химии больше нет, есть воспоминания и любовь… к себе, моложе. И все.
Почему, если хочешь кем-то стать или (наоборот?) найти себя, нужно одной ногой стоять в прошлом? Только потому, что это так называемая стабильность и ни на чем не основанная как бы верность, а по правде – страх что-то менять.
Наедине с собой я думаю над этим часто.
Наверное, некоторые вещи есть перебор. Они невозможны, это ненормально, и по всем канонам так человеческие отношения развиваться не могут. Ты не можешь ненавидеть и любить одновременно – в основном всегда на передовой любовь, но иногда, иногда ведь прорывается и ненависть – от определенного набора слов, как реакция. Ненависть. А потом опять любовь. Никто не виноват, так сложились обстоятельства. Ты скажешь. А я скажу, что я люблю тебя и мне самой страшно, и я тоже не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить тебя полностью. А разве можно жить вместе, когда при употреблении некоторых слов в некотором порядке я съезжаю с катушек, готова все переломать, выбросить себя из твоей жизни и плакать о том, что эти несколько лет – ну совершенно зря, потому что я не дышала без тебя, никуда не ходила, а если и ходила, то других мужчин совершенно не видела. Я делала это не специально, видимо, когда нам кажется, что мы находим, нам жизнь не предоставляет того, что нам не нужно. Мы ничего не видим и не слышим.
Может быть, этого слишком мало.
Если бы я курила сигареты, я бы сейчас забралась в твою рубашку, уткнулась бы коленями в подбородок – и курила, курила. Без тебя я не вижу день, я не выхожу из дома, я не вижу ночь. Вся эта осенняя кутерьма проходит мимо, я просыпаюсь за полдень или в шесть утра, бывает по-разному, я просыпаюсь, когда достаточно светло, мне снятся увлекательные сны с твоим участием. Но утром я вспоминаю, что произошла очередная гротескная, совершенно неуместная ситуация, полный бред. Произошла по моей вине, потому что я истеричка, сумасшедшая. Я говорила о тебе ужасные вещи, нащупывала самые больные места. И говорила, говорила – кидала обвинения тебе в лицо. И ты ведь их когда-то заслужил, но сейчас я сама лишаю себя счастья, потому что все не могу простить, а скоро и ты не сможешь простить меня.
Дни сплетаются, сжимаются, время жизни, о котором я так люблю праздно рассуждать, течет сквозь пальцы. Я бы хотела быть добрее, как раньше. Но жизнь делает все сложнее – и если б я могла курить, то сейчас бы закурила.
– Что ты делаешь?
– Еду. Тут в новостях говорили про Депардье и его бывшую жену или подругу, что она говорит: «Я все еще люблю его, несмотря ни на что», а он о ней говорит: «У нее был только один недостаток – ревность». Только один, а сколько у нас несоответствий.