Ленин. А скажи, любезнейший, куда запропастились девять миллионов верных ленинцев?
Сталин. (настороженно) Тсс, товарищ Ленин, сюда, кажется, кто-то идет. (Быстро убегает и прячется за ближайшей елочкой. Ленин, оглядываясь, тоже бежит следом за Сталиным).
Появляется Жириновский в сопровождении Митрофонова.
Жириновский. (Опускается на надгробье могилы Сталина). В гробу я видел эти демонстрации...Анпилов брешет как собака (слышится ор Ампилова, переходящий в собачий лай, а затем в завывание), Зюганов своим лицом занял всю Красную площадь, народ напоминает стадо бородавочников, которые готовы положить на зуб каждого, кто не с ним.
Митрофанов. Это старая, как мир, песня - кто не с нами, тот враг...Все это лабуда, Владимир Вольфович, ты лучше скажи, что нам делать с Хусейном? Что ни говори, это наш самый верный спонсор, и отдавать его на растерзание американскому империализму было бы просто неэтично...
Жириновский. Конечно, неэтично, дойную корову отдавать на съедение клыкастым хищникам. И я слышал, к нему скоро намыливается Зюганов, а нам такой толстомясый конкурент ни к чему... Но что мы можем сделать против вертолетов "Аппачи" или бомбардировщиков Б-52? Я думаю, нам надо Саддамчику написать дружеское письмо, в котором мы выразим ему моральную поддержку. И не будем это откладывать в долгий ящик (тоже стучит ногой по надгробию и садится на него). Ручка есть?
Митрофанов. Ручка есть ума не надо...(достает из кармана ручку и клочок бумаги). С чего начнем?
Жириновский. Однозначно, начнем с похлопывания по голенищу.
Митрофанов. Как это?
Жириновский. Ну это метафора, народная пословица...То есть, не подмажешь, не поедешь...Ты готов?
Митрофанов. Готовенький.
Жириновский. Значит так...(задумчиво глядя на Мавзолей). Уважаемый...нет, многоуважаемый... Нет, тоже не пойдет...Пиши так: глубокоуважаемый товарищ Хусейн...
Митрофанов. Ну какой он нам товарищ, Владимир Вольфович? Может, начнем с нейтрального: многоуважаемый господин потц, всепокорнейше просим вас...
Жириновский. (хватаясь за голову) Я давно подозревал, что ты переодетый жидяра. Ну разве можно к генеральному спонсору обращаться в таком развязном духе? Потц...а кстати, как правильно пишется - потц или потс? Говорят, в Израиле нет дорожного знака "Стоп", ибо он оскорбителен для истинного еврея...
Митрофанов. Слышь, Владимир Вольфович, как Зюганов заливается соловьем?
Жириновский. (вытянув шею, прислушивается, что делается на Красной площади. Голос Зюганова переходит в прихотливый свист соловья, в котором слышны нотки Интернационала). Людям нравятся глупости, которые не заставляют задумываться...Однако мы отвлеклись, а время - деньги, а деньги - Хусейн, а Хусейн...
Митрофанов. Потц...
Жириновский. (негодующе) Ну сколько можно повторять одно и то же?! Мы же с тобой интеллигентные люди и потому девиз: "Вежливость к спонсорам точность политиков", должен быть для нас всегда актуальным. Итак, пиши...
Со стороны Красной площади появляется человек с зонтом.
Человек с зонтом. Владимир Вольфович, трибуна вас ждет.
Жириновский. Трибуна не трибунал - подождет. (обращаясь к Митрофанову) Как думаешь, Митрофанчик, стоит ли толпе резать всю правду-матку?
Митрофанов. Насчет чего?
Жириновский. О продажности российских чиновников и педофилии в исправительно-трудовых лагерях?
Человек с зонтом. Владимир Вольфович, охлократия неистовствует...
Жириновский. (Митрофанову) Напомни вкратце наши основные тезисы...
Митрофанов. (встав в позу трибуна) Идет оголтелый подкуп и коррупция, в исправительно-трудовых учреждених свирепствуют мужеложство и онанизм...
Жириновский. А эта, как ее, педофилия уже не свирепствует?..
Митрофанов. Этот тезис надо оставить для губернаторских выборов. Те, кто надел на глаза шоры, должны помнить, что в комплект еще входят узда и кнут...
Жириновский. Великолепно! Слышишь, как нас любят?
Слышится скандирование "Жирик, Жирик, Жирик!"
Жириновский и Митрофанов убегают вслед за человеком с зонтиком. Из-за елочек появляются Ленин со Сталиным. Сталин задумчиво курит трубку, затем достает из френча мобильный телефон и набирает номер.
Сталин. Это ты, Лаврентий Павлович? Послушай, да-а-арагой, кто такой Жирик, почему я его дела не помню?
Голос Берии. Это поправимо, Иосиф Виссарионович. Ну что о нем я могу сказать...Выходец из гнилой интеллигенции, во время Великого раскола создал, мерзавец, свою партию и теперь пожинает золотые плоды. Одним словом, это отпетый оппортунист, отщепенец, продажная тварь, которую завербовали шесть иностранных разведок...Собственными руками он подсыпал клауфелин в минеральные источники в Цхалтубо, разбрасывал по полям медный купорос...
Ленин. Я так и знал, что в нашем отечестве никогда не будет недостатка в политических проститутках...
Сталин. (к Ленину с раздражением) Помолчи, Владимир Ильич, меня интересуют более важные вещи. Скажи, Лаврентий, какую статью ты пришил бы этому Жирику?
Голос Берии. Надо подумать.
Сталин. (еще более раздражаясь) Нечего тут думать, статья 58 прим, измена Родины, вредительство, сотрудничество с иностранными разведками...Но теперь у меня к тебе, Лаврик, другой вопрос...О каком Хусейне этот Жирик вел речь? Это, что - олигарх? И если это так, то нельзя ли его как следует потрясти...
Ленин. Коба, пожалуйста, только без перегибов.
Сталин. (прикрыв ладонью микрофон) Не встревай, Владимир Ильич, тебе еще никто слова не давал...Так, что ты там говоришь, Лаврентий?
Голос Берии. Я говорю, что мне пора идти на вахту, кстати, вместе с Ежовым и...
Ленин. (удовлетворенно потирая руки) Ага, значит, речь идет о трудовой вахте. Спроси у него, Сосо, не забыли ли они там о моем трудовом почине?
Сталин. Вот тут один извращенец...то бишь возвращенец интересуется вашей трудовой деятельностью...
Голос Берии. Что обидно, Иосиф Виссарионович, когда мы с Ежовым и Ягодой трудимся в котлах, в это же время враги народа нежатся на райском газоне и хрумкают бессемечные яблочки...Обидно до слез за социальную несправедливость...Я бы этого Каменева, заразу, заставил бы лизать горячую сковородку, так нет же, он вместе с Бухариным, Зиновьевым и Радеком бездельничают и пытаются ревизовать нашу славную историю.
Сталин. Не пори горячку, Лаврентий, терпи, ибо дело наше правое, победа будет за нами...
Ленин. (про себя) Какие мудрые слова слышу от этого Чингисхана, прочитавшего Маркса...
Голос Берии. Вам легко говорить, Иосиф Виссарионович, чтобы я тут не горячился, но в котлах адская температура...О, как я завидую нашему вождю, лежит себе в прохладном саркофаге и в ус не дует...(С пафосом) Ленин умер, но тело его живет...
Сталин. Он уже не лежит, он стоит ... Однако сюда кто-то идет и мы с Ильичом снова уходим в подполье (убегают за елочки).
Появляются ряженые Ленин со Сталиным. От Ленина их отличают костюмы и головные уборы.
Ряженый Ленин. О, бля, как мне окузденел этот Зюганов!
Ряженый Сталин. (Вынимая из кармана бутылку) Ну чистый боров, хряк. Но я тебе, Владимир Ильич, честно скажу, он хоть и боров, но память у него отменная. Я бы даже сказал - феноменальная. То, что он десять лет назад трепал на первомайской демонстрации, сегодня повторил слово в слово...И так каждый год...
Ряженый Ленин. Ну это вообще...ходячая граммофонная пластинка, которую заело...И нудит и нудит, даже мне стойкому марксисту осточертело его бычье мычание насчет продажного режима.
Ряженый Сталин. Но ты ведь сам говорил, что повторение - мать учения (смеется)...
Ряженый Ленин. Чего только спьяну не наговоришь! Ты еще вспомни про электрификацию всей страны...Стаканчик у тебя с собой?
Ряженый Сталин. А как же! (бутылку ставит на надгробие и вынимает складной пластмассовый стаканчик. Взяв за донышко, встряхивает и стаканчик разъезжается гармошкой). Вот сейчас дерябнем и пойдем в народные массы...