Хотелось поражать. Быть взрослой. Красивой и сногсшибательной. Заставляющей на себя оборачиваться, как та же Кайли – фигуристая блондинка с ногами от ушей.
Ноги у Беллы тоже были красивые, но юбкам она предпочитала объёмные штаны. Нацепи она сейчас мини, её бы засмеяли, и, в первую очередь, Триша.
Оставалось надеяться, что со временем ей удастся себя перебороть. Но не сейчас, не в тринадцать. И не в четырнадцать.
И даже не в пятнадцать.
Единственное, на что хватило Беллы за эти два года – рассказать о своих чувствах Трише. Слава богу, та не стала смеяться – девушка этого не вынесла бы, и, как настоящая подруга, принялась помогать. К тому времени Триша уже встречалась с Крейгом Роттом – одноклассником Кайли и Тейлора, – и через него снабжала Беллу последней информацией о жизни объекта воздыхания.
Именно от Крейга они узнали, что Тейлор жил с отцом, к которому приехал, потому что его мать, известный детский психолог, уехала в Европу. Родители уже много лет находились в разводе, но, по словам того же Крейга, с обоими у Тея были хорошие отношения. И всё же учиться он собирался в Чикаго, в юридической школе университета.
После этой новости Белла полдня прорыдала в своей комнате. Триша успокаивала как могла и неожиданно предложила тот план.
Уж какими словами уговаривала она Крейга, для Беллы навсегда осталось тайной, но она была там – под руку с парнем подруги, в её лучшем платье и туфлях её сестры.
А вот что ни для кого не было тайной – так это многолетняя вражда Крейга и Рори Лазовски.
Центральный нападающий футбольной команды школы Краун Хилл так же выпускался в этом году. Крейг играл в защите, и не было ни одной совместной игры, где эти двое не сталкивались бы лбами. Ни Белла, ни Триша не могли предположить, что выпускники из «холмовой» школы появятся на их балу, и что Рори так не вовремя откроет свой рот.
– Вижу, Чейни, тебя всё на малолеток тянет? Решил поменять очкастую пигалицу на тощую рыжулю? Тот ещё замес. Хотя, эта гораздо симпатичней. Свежачок!
Катастрофа была даже не в том, что после этих слов Крейг дал Рори под дых.
Не в том, что через мгновение Белла сделала то же самое – майор Кеннеди научил дочь необходимым приёмам на подобный случай.
И не в том, что усмирять участников потасовки пришлось силой школьной охраны.
Выбираясь из эпицентра драки, Белла несколько раз падала, порвав подол платья и заработав энное количество ссадин. И когда ей, наконец, удалось высвободиться из клубка дерущихся, девушка опять споткнулась, во весь рост растянувшись перед стоящими в стороне от драки старшеклассниками.
Начав подниматься – неумело, неловко, потирая ушибленное колено, – она машинально схватилась за первую попавшуюся руку, и…
… и моментально заледенела, когда увидела, кому она принадлежит.
На красную, растрёпанную, исцарапанную, в порванном платье, со всклоченными волосами девушку смотрел Тейлор Дженсен.
Катастрофа?
Хуже!
На глазах у Спока чёрная дыра поглотила родной Вулкан.
– Мистер Дженсен, пожалуйста, выведите мисс Кеннеди на свежий воздух.
– Конечно, мистер Берти.
И вот он тащит Беллу по длинному школьному коридору к выходу.
Тащит молча. Сосредоточенно. Даже взглядом не удостаивает. Как будто ему всё равно кого тащить. Как с тележкой в супермаркете. Только там вы толкаете её перед собой; хочешь-не хочешь, всё равно получается как бы с достоинством. А какое может быть достоинство, когда тебя тащат волоком?
Мелко семеня на непривычно высоких каблуках, Белла думает о том, что вот сейчас Тейлор как раз первый раз её касается – она же так мечтала об этом! Но вместо того, чтобы умирать от счастья, сгорает от стыда.
Несправедливо и глупо.
И смешно вдобавок.
А ещё… ещё впервые она понимает, что такое – грань отчаяния. Настоящая грань. Так, стоя на которой сердце разрывается и трудно дышать.